– С братом? – Второй солдат, мелкий и пугливый с виду малый, выпучил глаза на Якоба. – Хочешь сказать, у нас в городе теперь два палача?
– Они вам скоро понадобятся, – огрызнулся Якоб. – При всем-то здешнем отребье.
С этими словами братья протолкнулись мимо стражников и вместе вошли в караульное помещение. Пожилой, крепкий на вид офицер о чем-то увлеченно беседовал с седовласым толстым мужчиной. Они стояли возле стола, на котором лежал, накрытый материей, сверток человеческих размеров. Рядом лежал сверток поменьше, также замотанный в полотно. Якоб сразу понял, что находилось под этими тряпками, – в воздухе стоял до боли знакомый запах.
Вонь разложения.
Заметив гостей, офицер поднял голову, и рот его скривился в тонкой улыбке. Как и часовые у входа, он выглядел бледным и сонным, угловатое лицо его покрывала черная щетина. Якоб решил, что это и есть Мартин Лебрехт, капитан городской стражи.
– А, мастер Бартоломей! – облегченно произнес капитан. – Простите, что не смог принять вас с утра. У меня были… скажем так, дела. – Он чуть помедлил, потом вздохнул и показал на толстяка в простом секретарском одеянии; стоя по правую руку от офицера, тот беспокойно перебирал мясистыми пальцами бумажный свиток. – Мастера Иеронима Хаузера представлять не нужно.
Бартоломей кивнул:
– Рад вас видеть, дорогой тесть. Катарина, кстати, в полном здравии и каждый день переставляет мебель у меня дома. Скоро я собственную спальню не узнаю.
Толстяк улыбнулся:
– С тестем потерпи до следующей недели. – Он шутливо погрозил пальцем. – И не говори, будто я не предупреждал тебя, что Катарина помешана на уборке.
Якоб с удивлением отметил, что между мужчинами царил дух взаимного доверия и уважения. В отличие от Шонгау, где палач жил за городскими стенами, избегаемый всеми, здесь он был частью общественного порядка. Но потом Якоб вдруг вспомнил шепчущихся детей на мосту.
Так оно и будет всегда. Видно, некоторые вещи просто не меняются.
– А это, наверное, твой брат? – спросил Иероним.
Он с улыбкой повернулся к Якобу и протянул перепачканную чернилами руку. Куизль смущенно ее пожал. Теперь он действительно пожалел, что не отмылся прежде в реке.
– Добро пожаловать в семью, – сказал секретарь. – Вы и в самом деле нежданный гость. Я только на прошлой неделе узнал, что у Бартоломея есть брат.