– Это было давно, – проворчал Куизль. – Время было другое.
– Правда? – Магдалена задумчиво посмотрела на отца. – Мне бы очень хотелось, чтобы люди с тех пор изменились. Только слабо в это верится. Даже если…
В дверь постучали, и женщина не договорила. Она зябко поежилась, словно что-то злобное притаилось за дверью и теперь рвалось внутрь. Остальные тоже вопросительно переглянулись.
– Не бойтесь, – успокоила Катарина. – Это только мой отец. Он настоял на том, чтобы сегодня самому забрать меня. После всего, что случилось за последние недели, он не хочет, чтобы я одна ходила по темным улицам.
Она открыла дверь, и в комнату вошел тучный мужчина. С плотного плаща с капюшоном тонкими ручьями стекала вода. В руке он держал фонарь, под стеклом которого слабо подрагивало пламя. Магдалена невольно усмехнулась. Отец Катарины выглядел так, будто его окатили из бочки. Одежда при этом села и едва не трещала по швам.
– Погода отвратительная, – заметил он зябко. – Собаку за дверь не выгонишь.
– Будем надеяться, что и злодеям такая погода не по душе, – ответила Катарина с улыбкой. – С твоим-то видом на них страху не нагонишь.
Она показала на остальных, сидящих за столом.
– Но даже в скверную погоду не следует забывать хороших манер и хорошо бы поприветствовать гостей. Так вот, это мой отец, Иероним Хаузер. С Якобом ты сегодня уже познакомился. Вон там сидит Магдалена со своим мужем, Симоном. А юная красавица рядом – сестра-близнец Георга, Барбара.
Хаузер учтиво поклонился, после чего подмигнул Барбаре:
– Не сказал бы, что ты очень уж похожа на брата. Но и к недостаткам это не отнес бы.
Куизль мрачно рассмеялся.
– Тут вы правы, мастер Хаузер. Барбара скорее в мать пошла.
– Ну да. Что же касается тучности, то я больше в отца угодила, – пожаловалась Катарина и закатила глаза. – Мне жутко повезло, что Барту по душе женщины в теле. – Она потянулась и устало потерла глаза. – Простите, но день выдался долгий, а завтра с утра снова свадебные хлопоты… Боюсь, нам надо идти.
Хаузер кивнул:
– Так, наверное, будет лучше. Сейчас вдоль городского рва как раз проходит стражник, и я бы к нему присоединился. В эти осенние ночи мне как-то не по себе… – Он поежился, а потом обратился к Симону: – Я бы с радостью побеседовал с вами подольше как-нибудь при свете дня. Говорят, вы смыслите в книгах. У меня дома имеются кое-какие работы, которые вас заинтересовали бы.