Автомобиль вновь фыркнул, чихнул и бодро покатил по вымощенной булыжником улице. Бриньоган был двухэтажным: каменные, крытые бурой черепицей дома, казалось, успели пережить не одно столетие. Люди встречались редко, небольшой, под деревянным навесом рынок был пуст, лишь иногда по брусчатке мостовой проезжали велосипедисты или крестьянские повозки.
– Провинция! – прокомментировал Карно. – Живой музей! Уверен, что половина здешних обитателей думает, что Францией до сих пор правят Бурбоны. Мой предок посылал в эти места не одну карательную экспедицию – да все без толку.
Косухин с пониманием поглядел на Шарля. Что такое карательная экспедиция, объяснять не требовалось. Карно уловил его взгляд:
– Здесь жили отчаянные контрреволюционеры – белые, прямо как у вас. У меня, признаться, душа кипит. Самое шуанское гнездо! Эх, сюда хотя бы одну «адскую колонну» генерала Россиньоля!..
Впрочем, Бриньоган на этот раз избежал участи, обещанной ему потомственным революционером. Автомобиль, изрядно распугав лошадей и удивив редких прохожих, затормозил у двухэтажного дома, где размещался местный музей. Появление трех гостей из Парижа вызвало настоящий фурор. Пожилой директор потащил их в свой кабинет, угостил все тем же кальвадосом и сообщил, что музей в полном распоряжении «господ из Сорбонны».
Валюженич тут же устремился в кладовку, носившую научное название «фонды». Шарль с Косухиным для начала прошлись по второму этажу, где была представлена основная экспозиция, но вид старинных доспехов, прялок и потемневших от времени распятий вызвал у Степы смертную тоску. Между тем Карно потребовал предоставить им отдельную комнату и кофейник, что было мигом исполнено. Затем неутомимый Шарль заварил кофе, а сам удалился, вскоре вернувшись с огромной, обтянутой в потемневшую от времени кожу, книгой.
– Взял на время из экспозиции, – сообщил он. – «Хроника Бретани» XIII века – самое ценное, что имеется в здешнем сарае.
Он осторожно раскрыл медные застежки и со скрипом приоткрыл обложку.
– Просто преступление, что это находится не в библиотеке Сорбонны! Здесь ее того и гляди отдадут сапожнику! Смотри, Степан…
Косухин без особого интереса поглядел на ровные ряды аккуратно выписанных черными чернилами буквиц, на красную киноварь заглавий, на странные, не похожие ни на что, рисунки.