– Итак, Дефорест, – сказал Мэнни, вынимая из ящика пустой блокнот и кладя его на стол, – каким образом вам помочь?
– Не уверен, что у вас получится мне помочь.
Откинувшись на спинку стула, он широко развел руки и улыбнулся:
– Давайте попробуем.
Я пожал плечами:
– Возможно, эта идея вообще была не из удачных. Я просто проходил мимо, увидел вывеску. – Я снова пожал плечами:
– И вас словно что-то потянуло.
– Как вы сказали?
– Потянуло. – Он опять подался вперед, ко мне. – Вы чувствуете себя неприкаянным, так?
– Да, немного, – сказал я, опустив глаза вниз, к ботинкам.
– Возможно, немного, а возможно, и много. Это мы выясним. Но в целом – неприкаянным. И вы шли, неся внутри себя этот груз, ставший уже таким привычным, что вы его уже почти перестали замечать. И вы видите вывеску: «Утешение в скорби», и вас тянет туда, потому что именно этого вы и ждете. Утешения. Избавления от того, что гнетет вас, смущает. От одиночества. От чувства неприкаянности. – Он поднял брови. – Похоже на правду?
Я откашлялся, отвел глаза от его пристального взгляда, словно смущение мешало мне глядеть прямо на него.
– Возможно.
– Не «возможно», – сказал он, – а именно так. Вы страдаете, Дефорест. И мы сможем вам помочь.
– Правда? – произнес я, имитируя голосом легкое дрожание. – Сможете?
– Безусловно, если только, – он поднял вверх палец, – вы доверитесь нам.
– Доверие – штука нелегкая, – сказал я.
– Согласен. Но доверие – это тот фундамент, на котором строятся наши отношения, если мы хотим, чтобы они оказались плодотворными. Вы должны поверить мне. – Он похлопал себя по груди. – Я должен поверить вам. И только так между нами может возникнуть связь.
– Связь какого рода?
– Человеческая связь. – Мягкий голос его стал еще мягче. – Важнейшая из всех. Источник скорби, страданий, боли, Дефорест, – это отсутствие связи, близости между человеческими индивидуумами. Когда-то в прошлом вы доверились не тому человеку, совершили ошибку, и ваша вера в людей оказалась подорванной, можно даже сказать, рассыпалась в прах. Вас предали. Вам лгали. И вы предпочли никому больше не верить. В известной степени это вас, думаю, ограждает. Но одновременно это и изолирует вас от остального человечества. Вы – вне человеческих связей. Вы неприкаянны. И единственный путь вернуться вспять, на свое место, к человеческим связям, – это вновь поверить, довериться.