Он шел, ориентируясь на край дорожного полотна, размышляя о том, как он мог оказаться в противоположном конце города, да еще в таких дебрях. Сначала он мысленно обматерил водителя маршрутки, но потом вспомнил, что полез в машину, не взглянув на номер маршрута, и всю дорогу вместо того, чтобы посмотреть в окно и убедиться, что едет не туда куда нужно, трусил, разглядывал шофера. Вспомнив водянистые глаза маршрутчика, Егор Иванович почувствовал сильный озноб и ускорил шаг. Обдумывая странности сегодняшнего утра – как от него шарахались люди, этого странного парня, который привез его черт знает куда, Егор Иванович еще не связывал эти события воедино. Его только мучила тошнота и изводили дурные предчувствия.
Минут через десять он заметил впереди молодую мамашу с ребенком, которая прогуливалась вдоль бетонного забора и говорила по сотовому, лениво обмахиваясь ярко-голубой детской панамкой. Следом за ней, неуклюже переставляя ноги, ковылял мальчишка лет трех. Тучков обрадованно крикнул:
– Девушка! Одну минуточку! – и радостно прибавил шагу, чтобы догнать ее и расспросить как быстрее добраться до города. Круг, к которому Егор Иванович начал потихоньку привыкать, расширился и стал волноваться.
Она обернулась, постояла, посмотрела на него внимательно, вдруг схватила ребенка за руку и быстро пошла вдоль забора. Мальчишка шел, повернув голову и не сводя с Тучкова испуганных, широко раскрытых глаз. Мамаша склонилась к нему на ходу, сказала что-то коротко и властно, и он перестал смотреть. Она беспрестанно оглядывалась и шла так быстро, что ребенок едва поспевал за ней, почти висел на ее руке. Егор Иванович семенил следом: «Девушка! Ну, подождите! Что вы, в самом деле? Я просто спросить хотел…» Чтобы показать ей, что он настроен дружелюбно и ей нечего бояться, Тучков рассмеялся. Правда, смех получился какой-то странный, больше похожий на хриплый лай, он и сам это почувствовал. Она оглянулась уже с нескрываемым страхом, подхватила ребенка на руки, и, перебежав дорогу, скрылась в подъезде ближайшего дома. «Вот дура!» – пробормотал Егор Иванович и прекратил преследование. Не хватало еще, чтобы сейчас вышел рассерженный отец семейства – разбираться! К тому же от быстрой ходьбы у Тучкова сбилось дыхание, и он плюхнулся на длинную корявую скамейку у бетонного забора, судя по окуркам, семечной шелухе и пустым пивным бутылкам вокруг – ежевечернее место сборища местной молодежи. Он достал из портфеля бутылку коньяка, сделал несколько жадных глотков.