Вижу я всадника на белой лошади, примерно шагах в десяти от меня. Сидит всадник в серебряном седле, прямо перед собой смотрит, лошадь гривой мотает, густым хвостом комаров отгоняет, и идёт не спеша мимо меня. Под копытами трава сминается, веточки ломаются, а звука то не слышно! Тишина, только комарики позванивают.
Ну вот, оцепенела вся, стою в этой позе и не шевелюсь…
Теперь тёте Моте приспичило чайку попить. Взяла свою чашку, несколько рук сразу же протянулись к кранику самовара, я, конечно же, всех опередил, уже краник открываю:
– Дальше-то, дальше что было?
Кто-то из сестёр уже сахарок подкладывает, кто-то из братьев заварку льёт, от нетерпения чуть ли не мимо чашки.
– Ну, что дальше… всё бы ничего, всадник как всадник, лошадь обыкновенная. Только вот звуков они никаких не издают, и сбруя на лошади, и одежда на всаднике старинные какие-то. В древности у воинов такое было: на голове у мужчины шлем железный, кольчуга, всякие железные налокотники, наколенники, за спиной колчан с луком и со стрелами, к седлу маленький щит и меч приторочены. На поясе нож огромный висит. Сбруя у лошади, помню, очень красивая была.
Вот так тихо они мимо меня и прошли, только ветки на соснах и качнулись. Когда скрылись из виду, с меня оцепенение и сошло. Побежала я в деревню со всех ног, да так быстро, никогда так ни до того, ни после, не бегала. Наверное, все рекорды по району побила. Только дома поняла, что вёдра там, у смородиновых кустов оставила.
Начали взрослые меня ругать за вёдра, так я и объяснила старикам: так, мол, и так: видела, перепужалась, завтра принесу. Только одна я туда не пойду.
Старики, кстати, в ситуацию сразу вникли. В древности в тех местах междоусобные войны были, и раз в сто лет кто-нибудь, бывает, и видит этого всадника. Откуда он, и что он есть такое, – никто не знает. Но вреда, по крайней мере, ещё никому не приносил. Так что, говорят, девка, смело можешь идти за вёдрами, ещё лет с сотню этот всадник там больше не появится.
А через несколько дней война началась…
– Тёть Моть, пошли завтра за смородиной! – Загорелись дети.
– А чего ж не пойти? – Отвечает, улыбнувшись, Мотя, – сто лет ещё не прошло, чего нам бояться-то… давайте-ка спать в таком разе, утром рано вставать, хоть какая польза от вас, архаровцев, будет.