Полуденный зной, рождаемый дыханием палящего дневного светила, казалось, поглотил собой всё живое, способное ещё как-то передвигаться и издавать членораздельную речь. Прохожих можно было пересчитать по пальцам: все они стремились укрыться в тени торговых навесов, или в помещениях государственных и частных офисов.
Женщина, сидевшая в «мерседесе» и облокотившаяся на дверцу автомашины, со скучающим видом наблюдала за действиями кинооператора, прильнувшего к кинокамере.
– Странная штука, – подумалось ей точно так же, как и её партнёру, – четвёртая минута на исходе, а никаких признаков шума или стрельбы…
Однако, не успели они ещё сделать окончательного вывода из своих предположений, как в дверях банка выросли четыре дюжие фигуры «налётчиков». У Боба и Риччи через плечо было перекинуто по увесистому, туго набитому мешку; двое других, держась несколько поодаль, то и дело оборачиваясь назад, делали вид, что прикрывают путь к отступлению. Перебежав дорогу и приблизившись к машине, они общими усилиями перевалили поклажу на её заднее сиденье.
– Ну как, мэм? – воспользовавшись образовавшейся передышкой, осведомился Боб, застыв на месте в ожидании словесного поощрения.
– Сверх всяческих похвал! Всё чётко и точно, как на аптечных весах! – восхищённо воскликнула женщина, заводя двигатель. – Вы отличные парни! А теперь, быстренько, в любую подворотню, и затаиться…
– Слушаюсь, мэм! А как фильм-то называться будет? – не удержался кто-то из четвёрки.
Брюнетка на какое-то мгновение задумалась и тут же ответила:
– Он будет называться – «Привет, олухи!»
Взревел двигатель и машина рванулась с места. Проезжая мимо киносъёмочной платформы, женщина слегка притормозила. Её партнёр легко перекинул своё тело через верх дверцы и машина на полном ходу скрылась за ближайшим поворотом. Вскоре мужчина с женщиной поменялись местами: теперь за рулём восседал рыжеволосый.
– Эдди! Здорово всё-таки ты всё это придумал, я преклоняюсь перед твоим гением! – возбуждённая брюнетка обвила его шею рукой и прижалась губами к щетинистой щеке партнёра.
– Рано ещё радоваться, Сара! – буркнул себе под нос Эдди, высвобождаясь из её объятий. – Всё ещё впереди. Я больше, чем уверен, что уже вся полиция поставлена на ноги и держит под прицелом все поношенные «мерседесы» тёмно-вишнёвого цвета. Так что сиди себе тихо и не мешай мне вести машину. – Последние слова прозвучали в довольно таки грубой форме и обиженная Сара больше не проронила ни слова, а только сидела, уставившись куда-то в одну точку.