Данилка крикнул нам, чтобы мы бежали и ждали его в кают-компании, а сам скрылся внутри шахты. Мы бросились бежать вдоль кольцевого коридора в сторону кают-компании. Пробежали мимо хозблока, мимо машинного отделения и медицинского блока, миновали двери в спальные каюты. Когда мы вбежали в отсек кают-компании, Варданян заблокировал переходный тамбур отсека.
В кают-компании тоже стояло это красное марево, но там оно было намного прозрачнее, чем в отсеке управления и в кольцевом отсеке. Оно там было даже не красное, а бледно-розовое.
Мы буквально повались в кресла и на выдвижной диван. Не знаю, как чувствовали себя другие, но у меня, как говорится, тряслись все поджилки. Виктор, плюхнувшись рядом со мной на выдвижной диван, спрашивает Бориса:
– Боря, а как же Данил сюда попадёт? Тамбур заблокирован.
– Вить, не беспокойся. Он пройдёт. Ты же знаешь, что он сквозь чего хочешь пройдёт. Для него это пустяк.
Борис уселся рядом с нами. Мы все ждали, чем закончится этот кошмар.
Данилка появился минут через пять. Он, как и говорил Борис, прошёл сквозь заблокированный переходный тамбур. Остановившись около входного люка, Данилка велел всем успокоиться (легко сказать), а Борис спросил его:
– Данил, скажи: что произошло?
То, что я услышал в ответ, было как удар обухом по голове. Я ожидал услышать всё что угодно, но не то, что услышал:
– «Прометей-2» взорвался, – сообщил Данилка.
В кают-компании на миг повисла мёртвая тишина, а потом поднялся такой гвалт, что трудно было разобрать, кто что говорит. Почти все повскакивали с мест. Овсянников кое-как уговорил, чтобы все снова расселись по местам и успокоились.
Когда суматоха прекратилась, Борис спросил Данилку:
– Данил, что ты имеешь в виду? Ты хочешь сказать, что мы погибли? Нам только кажется, что мы существуем?
По правде говоря, у меня в тот момент было такое чувство. То есть что мне лишь грезится, что я существую. Абсурдное чувство, не правда ли? Овсянников нас успокоил. Он сказал, что никому ничего не кажется и что все живы. Потом он пояснил:
– Звездолёт взорвался в далёком прошлом.
Боря, удивлённо:
– Бред… В каком ещё прошлом?
– В прошлом, в котором никого из нас ещё не было, – ответил Данилка и уточнил, – в тысяча девятьсот сорок втором году.
– Ничего не понимаю… – пробормотал Борис.
– Дядя Боря, Вы думаете, что я что-нибудь в этом понял?