Молли попыталась представить, как она сама приседает перед чужой насупленной женщиной с полным красноватым лицом, как лепечет «пожалуйста, простите меня, мадам», а у мадам уже закатаны рукава серого уродливого платья, а ладонь сомкнулась на пучке розог.
Давно настал вечер, сгустилась тьма, вернулась со званого обеда мама, на локомобиле приехал из клуба папа; Фанни встретила их в прихожей, подала «поздний чай». Молли слышала приглушенные голоса родителей в гостиной, но даже не шелохнулась, хотя раньше наверняка побежала бы их встретить; сейчас она могла думать только о Сэмми. И о «Геркулесе».
Надо быть очень, очень осторожной. Никто ведь не знает наверняка, есть у нее эта самая магия или нет. В конце концов, могло ведь все это быть просто совпадением? Да и Сэмми не имеет к ней, Молли, никакого отношения, это совсем другое дело. Так чего же она трясется, почему приходится так себя успокаивать? Другу Сэмми уже ничем не поможешь, разве что самой отправиться на Юг его разыскивать – их ведь уже наверняка отправили из Норд-Йорка…
Молли так и забылась тревожным зыбким сном, сидя, привалившись к стене.
На следующий день вновь повалил снег. Повалил в таких количествах, что кое-где стали останавливаться паровики и локомобили. На улицы выехало несколько жуткого вида зверообразных снегоуборщиков, Молли раньше всегда любила смотреть, как их лапы ловко загребают сугроб за сугробом, отправляя снег на транспортер. Из трубы валит пар, снег растапливается – эта вода пойдет на всякие нужды в депо и мастерских.
У рачительных хозяев Норд-Йорка ничего не пропадает зря.
Голова у Молли после вчерашнего гудела и раскалывалась. Она попыталась было поканючить, но нарвалась на поджатые мамины губы и выразительное: Моллинэр Эвергрин! Пришлось, выслушав многословные воспитательные тирады, выползать за дверь и тащиться в школу.
За порогом по лицу сразу же хлестнула жесткая снежная крупа пополам с угольной гарью. Небо нависало, свинцово-черное, и дым из бесчисленных труб Норд-Йорка смешивался с низкими, перевалившими Карн Дред облаками.
До школы Молли последовательно налетела на констебля, едва увернулась от локомобиля и в последний момент выскочила из-под колес подкравшегося незаметно паровика. Вагоновожатый проводил ее возмущенным свистом.
В школе тоже все пошло сикось-накось и шиворот-навыворот.