– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Устаю, работа физическая, много энергии уходит.
– Какая зарплата?
– Мне хватает, – опускаю глаза, рассматриваю скатерть.
На большую зарплату я не рассчитываю, надеюсь, что и с этой сумею что-то
отложить для малыша на первое время. Цены в интернете меня пугают, поэтому я
уже не первый день присматриваю кроватку, коляску на «Авито». Официант приносит
наш заказ, какое-то время я занята едой. Когда ловлю на себе внимательный
взгляд Никиты, шумно сглатываю.
– Я правда очень голодна.
– Ничего страшного. Обычно при мне с таким аппетитом девушки не едят, вечно
ковыряются в тарелках.
– Вы просто не с теми общаетесь, – прикусываю щеку изнутри. – Извините.
– Бывает. Как тебе Москва?
– Шумная, вечно в движении, но я толком ничего не видела.
– В сентябре будет день города, сходите на гуляние с подругами и друзьями.
– У меня нет здесь подруг, – карие глаза удивленно на меня смотрят. – Мне
некогда знакомиться с кем-то.
– А на работе?
– На работе все женщины в возрасте, я самая молодая. У меня даже нет
времени, как у моих сверстников, посидеть в интернете просто так.
– А «личное дело»? – темная бровь вопросительно изгибается, я усмехаюсь над
формулировкой его вопроса.
– «Личное дело» теперь уже не личное. Спасибо за поздний ужин, очень вкусно,
– отодвигаю от себя пустую тарелку, беру стакан. Никита жестом руки подзывает
официанта, просит принести счет. Когда он рассчитывается, мы не спеша покидаем
кафе. Я, сытая и довольная, готова была сейчас заснуть прямо в машине.
Не разговаривая, доезжаем до дома. Ощущаю затылком взгляд Никиты, пока
поднимаюсь по лестнице к лифту, в самом лифте вжимаюсь в стену, блуждаю
взглядом, ни на чем конкретно не останавливаясь. Когда голод утолен, проблемы
немного отодвинулись в сторону, я внезапно в полной мере осознаю присутствие
Никиты как мужчины. Неожиданно цепляюсь взглядом за расстегнутый ворот рубашки.
Взгляд поднимается выше, останавливается на его губах. Шумно выдыхаю,
непроизвольно увлажняю языком уголки губ. Лифт замирает, и створки, к моей
радости, раздвигаются в разные стороны. Сначала выхожу я, следом Никита. На
площадке свет идет только с верхнего этажа, потому что на нашем лампочка
перегорела еще утром. Пульс учащается, спина напрягается. Никита стоит очень
близко, я чувствую его присутствие, мне даже оглядываться нет смысла. Как на
зло, в сумочке никак не найду ключ, а найдя, не сразу попадаю в замочную
скважину. Меня бьет крупная дрожь. Вздрагиваю, когда мою руку с ключом
перехватывают, ключ уверенно входит в замочную скважину. Мы не двигаемся, а
рука Никиты все еще сжимает мою руку. Немного поворачиваю голову в его сторону.
Он слишком близко, настолько близко, что улавливаю ненавязчивый аромат его
парфюма. Немигающим взглядом смотрю на его губы. Сердце ухает во мне филином,
мне кажется, что его уханье в пустом подъезде очень хорошо слышно. Вдруг Никита
резко убирает руку и отстраняется. Я растерянно оборачиваюсь.