– Ты заболела? Тебе какой-то диагноз поставили? – меня начинает потряхивать
от озарения, держусь, чтобы не схватить ее и не развернуть к себе лицом,
насильно выпытать правду. Мама выключает плиту, берет тарелку с горячими
оладушками, поворачивается ко мне. Лицо серьезное, отчего у меня сердце бухает
куда-то на дно желудка. Я, конечно, не идеальный сын, но мать люблю. И терять
не хочу.
– Мама!
– Голос не повышай. Ешь, давай, – садится напротив меня, строгим взглядом
приказывает есть, а у меня кусок в горло не лезет. Качает головой. – Не придумывай
себе ничего. Здорова я.
– Правда?
– Правда. И квартирантов беру не из-за денег.
– А из-за чего? – непонимающе смотрю на мать. Она поджимает губы, отводит
глаза в сторону. Я терпеливо жду, продолжая ковыряться в тарелке.
– Одиноко мне. Тебя часто дома не бывает. И...
– Мам, не начинай, – морщусь, уже жалея, что затронул эту тему.
– Что не начинай? Я правду говорю, Никит. После развода ты замкнулся в себе,
с Пашкой общаешься от случая к случаю. Парень растет, отца знает только по
телефону. Я понимаю, ты не хочешь встречаться с Мариной, но сын-то причем?
– Ты хочешь взять к себе его на осенние каникулы? Я, конечно, попробую с
Мариной поговорить, но боюсь, что они поедут в Эмираты или в Майами. Где там у
ее хахаля особняк? А? – говорю резко, пресекая тоном дальнейшие попытки
обсуждать данную тему.
– Никит...
– Было очень вкусно! – делаю из кружки большой глоток остывшего кофе,
доедать омлет нет желания. Встаю, подхожу к матери, чмокаю ее в щеку. Она
пытается меня удержать взглядом, хватает за руку, но я осторожно разжимаю ее
пальцы у себя на запястье.
– Никит...
– Я на работу. Вернусь после обеда.
Аня
Проснувшись утром, я решила в этот солнечный день прогуляться по столице.
Хочу побывать на смотровой площадке перед МГУ. Потом съездить на Старый Арбат.
Планов было много, но все они немного сбились, когда я дернула на себя плохо
закрытую дверь ванной комнаты. Обнаженный сын Полины Сергеевной ввел меня
ступор. И его гневный окрик подействовал на меня не хуже холодного душа.
Теперь сижу на кровати с пылающими щеками, смотрю в окно и не смею
двинуться. Мне жутко стыдно за то, что увидела. А картинка все настойчивее
всплывает перед глазами, волнуя и будоража. Работая на черноморском побережье,
видела каждый день полураздетых мужчин, самых разных по комплекции. Но
мускулистое тело Никиты, хочешь не хочешь, а привлечет к себе внимание. Он
мускулистый, но это достигнуто не тренажерным залом. Вот Дима точно пыхтит в
зале, усердно поднимая и опуская железки. Еще Дима всегда строго подсчитывал
углеводы, белки и жиры, чтобы подсушивать себя. Никита вряд ли такой ерундой
занимался. Опускаю глаза на свои сжатые кулаки. Я не должна их сравнивать.