Однако, тут
в крови и боли, Килина вновь обрел любовь, встретив близкую себе
душу. Осознавая мимолетность жизни, маг пообещал себе, что с ней
ничего страшного не случиться. К сожалению, у него не получилось
сдержать слово, но у него не получилось… Его Анюту забрали немцы, а
само Килина схватили прибывшие за ним китонские маги. Он пытался
сражаться. Опустошая свой магический резерв, молодой маг залил
вражескую колонну огнем. Взлетали в воздух грузовики с солдатами,
плавился метал танков, заживо сгорали немецкие пехотинцы. Девушка
уже почти была свободна, как появились посланцы его старого мира –
магистр Зенон и королевские гвардейцы. Оказавшись перед лицом
нового врага, Килиан применил свое последнее оружие – заклинание из
арсенала некроманта. Он вбухал остатки магической энергии в
заклятье поднятие мертвецов и свалился замертво…
Лесная
дорога, ведущая из села к ближайшему городу, выглядела настолько
странно, что пробиравшаяся вдоль нее разведывательная группа
партизан старалась разговаривать шепотом. Осторожно вышагивавшие
коренастые мужики, одетые в потрепанные немецкие и советские
шинели, вертели головами во все стороны, подозрительно всматриваясь
в каждую кочку.
Вокруг них
черными свечками в небо вздымались обожженные до состояния угля
стволы деревьев. По иссини черной почве плыл удушливый дымок, для
защиты от которого пришлось замотать лицо плотными кусками ткани.
Правда, это мало помогало. То один, то другой партизан время от
времени заходился скрипучим кашлем, после которого начинал
отхаркиваться.
Под ногами
хрустели тлеющие головешки, едва подернутые пеплом. Наступать
приходилось осторожно, всякий раз выбирая куда поставить
ногу.
- Лексей,
можа назад двинем? Не по себе мне что-то, - ежась от неприятного
ощущения, бормотал невысокий паренек с веснушчатым лицом. – По
пожарищу шагаем. Страшно, як на кладбище…
Судя по до
бела стиснутым на немецком карабине ладоням, ему было очень
страшно. Он то и дела покусывал нижнюю губу. Вздрагивая,
оглядывался назад, словно постоянно ожидая нападения.
- Вот же,
блазень, накаркал! – в сердцах, вдруг, выдал шагавший первым,
коренастый мужичок, в выцветшей до бела пилотке с красной
звездочкой. – Закрой свой рот! Трупак встретили, черт тебя
дери.
Все трое
замерли в десятке шагов от круто поворачивавшейся дороги, где
застыла прокопченная немецкая танкетка. Ее пулеметный ствол
бессильно поник. Из откинутого люка торчало наполовину высунутое
сожжённое тело танкиста. Плоть рук была глубоко прожаренной,
проглядывали светлые кости.