Вскоре подошёл его черёд. Он подал кассиру паспорт и деньги.
– Один до Новокузнецка.
Девушка раскрыла документ.
– Веселов Ярослав Григорьевич, – прочла она вслух и подняла на покупателя искрящиеся смехом глаза. – Ну что, господин Веселов, оправдываете свою фамилию? Весёлая жизнь у вас?
– Обхохочешься.
– Что-то я не слышу в вашем голосе оптимизма.
– А я не вижу для него оснований.
– Значит, живёте вы не слишком весело, – говорила кассир, параллельно занимаясь своей работой. – Не огорчайтесь, Ярослав Григорьевич! К проблемам надо относиться спокойно. Плюньте на неприятности. Они ведь, если разобраться, только в нашей голове существуют. Жизненная дорога у нас не такая уж и длинная, и конечная станция одна для всех. Так что лучше шагать по этой дороге с улыбкой на лице, а не с кислой миной.
Она подала Веселову паспорт с вложенным в него билетом.
– Счастливого пути!
Ярослав Григорьевич наклонился к окошечку.
– Это куда же вы мне пожелали счастливого пути? К общей для всех конечной станции?
Девушка-кассир засмеялась.
– Ну, если вы ещё способны шутить, то не всё потеряно.
Отойдя от кассы, Веселов взглянул на часы. Времени до отправления поезда оставалось не слишком много, но можно было успеть зайди куда-нибудь перекусить. Он зашёл в привокзальное кафе, заказал обед и занял место за столиком. В голове звучал недавний разговор с кассиром. Ведь девушка, по сути, в чём-то повторила слова загадочного старца во дворе. Но долго размышлять о странных совпадениях сегодняшнего дня ему не пришлось. Занимавший за ним очередь в билетную кассу бородач в традиционном русском наряде подошёл к столику, держа в руках поднос.
– Не помешаю?
Веселов безразлично пожал плечами.
– Садитесь.
Незнакомец поставил поднос, снял заплечную сумку и расположился за столиком.
– Если я правильно расслышал, вас зовут Ярослав Григорьевич? – спросил он.
– Вы правильно расслышали.
– Позвольте представиться: Плетнёв Сергей Валентинович.
– Очень приятно, – буркнул Веселов.
У него не было ни малейшего желания общаться с кем-либо, тем более с людьми, которых он считал слегка «не от мира сего». Но Плетнёв словно не замечал его мрачного настроения.
– Хорошее у вас имя. Исконно русское, древнее. Повезло вам, – говорил он мягким, добродушным голосом. – А мне досталось самое обычное. Отец так назвал в честь деда.