В помещении казармы присутствовали два незнакомых сержанта из соседней роты. Наверное, пришли послушать представление по приглашению своих приятелей, доблестных командиров отделений и заместителей командиров взводов….
А всё началось с того, что старшина роты с ярко-малиновым лицом под цвет околыша фуражки и с такого же цвета погонами, однажды присутствовал на вечерней поверке. Услышав вялое «Яканье» курсантов своей роты, похожее на кваканье умирающих лягушек на пересохшем болоте, тотчас выдал чёткую инструкцию, как надо бодро и чётко, «с огоньком в голосе» откликаться на свою фамилию, при этом идентифицируя себя.
Чтобы материал лучше усвоился, поверку провели трижды за счёт сна. После таких убедительных доводов личный состав роты творчески подошёл к этому важнейшему мероприятию, завершающему любой служивый день. Каждый курсант внёс свою посильную лепту, систематически улучшая конечный результат, благо офицеров роты при этом не было. Не любили они лишний раз заглядывать в солдатскую казарму. Неожиданно прозвучала команда дневального по роте: – Рота смирно! Дежурный по роте на выход!
Это нагрянул командир роты, капитан Брунов – он сегодня дежурный по полку и лично решил проверить дисциплину своих подопечных, а заодно и слухи о необычной вечерней поверке в роте связи.
Напряжение возросло, что проявилось по едва заметному нервному тику на лице у сержанта Геннадия Зернова, «дирижёра акапеллы», которому выпала честь провести ВЕЧЕРНИЙ ОБРЯД.
Как поведут себя курсанты, было понятно и ничего уже не изменить, а вот как ко всему этому отнесётся комроты, от которого зависела судьба каждого сержанта, было непредсказуемо.
Наконец, после всех необходимых команд, журнал поверки личного состава был открыт и названа первая фамилия.
И ПРОЦЕСС ПОШЁЛ, медленно нарастая по сложной синусоиде всего спектра «Яканья» с левого фланга к средине и далее на правый фланг. Почти до средины строя в основном, в баритональном диапазоне с небольшими включениями теноров.
В средине вступили басы и основная масса теноров: меццо-характерных и драматических, между ними баритоны выстраивали плавные лирико-драматические переходы.
Сегодня не подкачал и освободившийся после наряда на кухне контротенор, выдав фальцетом такое необходимое и пронзительное «Я», дополнившее зарождающийся шедевр.