Ветер обрушивался на нее так яростно, словно стремился выместить злобу на дырявых башмаках да коробках из-под моющих средств. Консервные банки с жалобным звяканьем скатывались в канавы, а мелкие обрывки газет и клочки бумаги взмывали ввысь, влекомые бунтующей стихией.
А вихрь все рылся и рылся в куче, шелестя обрывками бумаги, подхватывая и унося их прочь.
Один из таких обрывков, часами носившийся в воздухе, вырвался из круговерти и стал планировать в гудящем воздухе. Он напоминал белую птицу с огромными крыльями.
Глядите, какие кульбиты выделывает он в воздухе!
Вот он повисает на заборе, и от него отрывается половина. В следующий миг ветер подхватывает эту половину и гонит ее по бороздам раскинувшегося впереди поля.
Бумажный листок набирает скорость, но натыкается на кусты и, словно муха, попадает в паутину их ветвей.
I. То были времена, когда с миром творились вещи неслыханные: воздух становился колючим, небесное тепло шло на убыль, лужи по утрам затягивались твердой корочкой льда.
II. И номы с тревогой вопрошали: что все это значит?
Книга Номов, Каменоломни, гл. 1, ст. I, II
………………
– Зима, – уверенно сказал Масклин. – Это зима.
– Ты никогда не говорил, что зима выглядит именно так, – хмуро заметил аббат Гердер. – Ужасная стужа!
– По-твоему, это стужа?! – воскликнула матушка Морки. – Это еще не стужа. Тоже мне стужа! Подожди, когда наступят настоящие холода!
Масклин заметил, что старуха произносит эту тираду с явным удовольствием. Матушка Морки обожала предрекать всякие напасти. Похоже, она черпала в этом вдохновение.
– Вот когда наступят настоящие холода, тогда и будет стужа. С настоящими морозами. И с неба вместо воды посыплются ледышки! Интересно, что вы тогда скажете. А?
Матушка Морки с торжествующим видом тряхнула головой.
– Не надо говорить с нами так, будто мы несмышленые дети, – со вздохом произнес аббат. – Как-никак мы умеем читать. Мы знаем, что такое снег.
– Вот именно, – поддержал аббата Доркас. – У нас в Магазине были открытки с зимними пейзажами. Их всегда продавали на Рождественских Ярмарках. Мы знаем, как выглядит снег. Он искрится.
– И на нем, как правило, сидят снегири, – добавил аббат.
– Э-э, вообще-то зимой бывает кое-что еще… – попытался возразить Масклин, но Доркас жестом велел ему умолкнуть.
– Я считаю, – продолжал Доркас, – нам не о чем беспокоиться. У нас есть крыша над головой, и еда заготовлена впрок, а если запасы иссякнут, мы знаем, как их пополнить. Если у присутствующих нет больше вопросов, я думаю, собрание можно считать закрытым.