Ульфила - страница 6

Шрифт
Интервал


– Что? – Варвар растерялся. – По-гречески…

– Да нет, – нетерпеливо сказал Евсевий. – Нет, в мыслях, когда ты без людей, наедине с Богом.

– Бог читает прямо в сердце, минуя языки и слова, – сказал варвар.

Евсевий зашел с другой стороны.

– А твои слушатели, в церкви, которым ты читаешь Писание, – они-то понимают, что ты им читаешь?

– Да.

– Что же, они все каппадокийцы?

– Нет, не все.

– Да как же они понимают твой греческий?

Варвар молчал. Евсевий сверлил его глазами и сердился.

Отвечать толмач не хотел. Но его с детства приучали отвечать правду, если спрашивает старший. И особенно – если спрашивает клирик. И потому в конце концов ответил Евсевию:

– Потому что я читаю на их родном языке.

Смысл сказанного не вдруг улегся в голове Евсевия, забитой множеством самых разных мыслей и забот.

– Так ты говорил, что они готы…

– Я и читаю на готском, – совсем тихо сказал варвар.

И тут Евсевий подскочил, уронил две подушки.

– Ты читаешь Писание на языке варваров?

– Несколько отрывков, – пояснил чтец.

– Кто же переводил их?

– Я, – сказал толмач.

Евсевий прикрыл глаза.

– Прочти что-нибудь, – приказал он. – Хочу послушать.

Густая, тягучая варварская речь зазвучала в комнате, где и без того было душно. На своем варварском наречии молодой собеседник Евсевия говорил точно другим голосом, более низким. И чем дольше он говорил, тем благозвучнее становилась в ушах Евсевия готская речь. А ведь не далее как несколько часов назад он полагал ее пригодной лишь для солдатской брани да бесконечных торгов в пограничных городках.

Наконец толмач замолчал. Евсевий тотчас открыл глаза.

– Что читал?

– От Матфея, шестая глава.

– Я так и думал. Повтори еще раз, хочу запомнить. «Отче наш» повтори.

Чтец послушно начал:

– «Atta unsar…»

С его голоса старый римский аристократ начал заучивать, неуклюже произнося слова чужого языка. Наконец, оставили это занятие – для него, Евсевия, увлекательное, для толмача же утомительное.

Засмеялся старик, закашлялся и сказал наконец:

– А я-то, старый дурак, думал, из готского не стоит запоминать ни слова, раз на нем говорят только о войне и торговле. Но ты говоришь на этом языке о Боге, и у тебя это получается. Иди, я буду спать.

Он благословил варвара, и тот вышел.

Тогда второй, что был с Евсевием, подошел ближе. Как и было заранее решено между ним и Евсевием, он не принимал участия в разговоре – только наблюдал и слушал.