– Вы видели? – Виктор Иванович выбросил вперед руки со сжатыми кулаками, – Эти мать родную готовы продать за бутылку американского пойла.
Мне стало немного жалко его. Пораскинув мозгами, решил, а он правильно мыслит. Неожиданным был переход его речи.
– Вы что сами-то пьете? Или Вы московский трезвенник пьете только воду? – в этот момент он противно рассмеялся, – Все вы импотенты.
Бывший учитель, а то, что он бывший у меня не было сомнений, резко встал.
– Страна импотентов. Ничего не можете! – и сразу опять переход. Тихо и мирно спрашивает, – У Вас на бутылку не найдется? Я отдам.
Поразительно! Десять минут назад я сам желал выпить, но не знал, где купить спиртное.
Вытащил деньги из портмоне. Руки Виктора Ивановича задрожали.
– Давайте быстрее и сидите тут. Я быстро, – вырвал у меня деньги и трясущимися походкой пошел в сторону Фонтанки.
Пока я жду Виктора Ивановича из 1989 года, вернемся в год шестьдесят четвертый.
В самолете Ольге опять стало плохо. Виктор ни бельмеса не смысливший в медицине, списывал эти приступы на беременность жены. Все прояснилось дома. Врач скорой помощи коротко и емко сказал: «У Вашей жены сильней токсикоз. Но не от беременности, коей у неё нет. Рак четвертой стадии. Своей поездкой на Юг вы стимулировали процесс».
Умирала жена в больнице. Сжалились над майором в запасе и положили Ольгу в госпиталь: «Дружище, мы таких больных не берем. Но ради нашей дружбы твою жену возьму», сказал бывший военный медик, и добавил: «Одно могу, облегчить её страдания. Наберись мужества».
Дождь лил три дня. Отправив Свету к тетке в поселок Лисий Нос, Виктор Иванович почти поселился в госпитале. Ольга то впадала в беспамятство, то приходила в себя. Но ненадолго. Боль одолевала женщину, и она почти теряла рассудок.
– Ты с ней все равно говори, – советовал знакомый врач.
Виктор и говорил. Спроси его потом, о чем он говорил с женой, он не ответит. Одно он знает точно, перед тем как его Оля перестала дышать, он почувствовал легкое её рукопожатие.
Хоронил жену майор один. Даже дочку не повез на кладбище. Его спрашивали некоторые: «А друзья Ольги?» И он отвечал: «Не видел я друзей у койки моей жены». Оставим это на совести Виктора.
Когда гроб с телом Ольги закрыли, и рабочие были готовы опустить её в могилу, майор достал пистолет. Мужики в оторопи остановились, решив, что убитый горем муж застрелится.