– Да-да, – подтвердила Евгения, – он вызвался сам приехать сюда к четырем часам. Я хотела дождаться, пока вы закончите с Бугановым, чтобы сообщить.
– Приедет сюда? Серьезно? – искренне удивился Платон.
– Да, он вызвался сам, выразив надежду, что так будет гораздо комфортнее и вам и ему.
– Но мне-то понятно, а вот ему… ну ладно, пусть будет так. Что-нибудь срочное сейчас есть?
– А договор по земле?
– Уже отправил и переслал копию Нестерову, в следующий раз терзай его.
– Договорились. Тогда вроде все по графику.
Хорошо, подумал Платон. До встречи с Мельниковым (что ему, черт побери, от меня нужно, что даже сам рвется сюда?) более двух часов, до остального же просто нет никаких сил. Решив хоть как-то отвлечься от сжигающих душу мыслей, Платон вознамерился навестить Макарова, благо до того было недолго доехать. Очень хотелось почувствовать присутствие родной души, верного друга, биение братского сердца. Но перед выходом он заскочил к Соколову.
– Здорова, Платон, присаживайся, – бросил Александр, не отрывая взгляд от большого экрана, центра управления СБГ. Он как раз просматривал какие-то отчеты, бросал в микрофон, свисающий с подбородка, непонятные Платону обрывки фраз, полную белиберду, которую ни один нормальный человек не понял бы. Длинный полукруглый стол был заполнен аккуратно разложенными папками разных цветов, толстыми отчетами агентов о проведенных операциях, в два ряда «спиной к спине» расположились десять ноутбуков, на экранах которых виднелись непонятные Платону таблицы, похожие на индексы биржевых сделок, текущие в полный разброс цифры, напоминающие кадры из фильма «Мартица», видеонаблюдения с камер, висящих где-то вдоль башни Федерация, благодаря чему Соколов мог видеть всю округу как на ладони, и лишь на одном ноутбуке был разложен оставленный пасьянс. Ждать Платону пришлось недолго, но за все время, что он здесь находился, пока Соколов был занят непонятными переговорами, в голову не залезло ни одной заплутавшейся мыслишки, настолько она была выведена из строя и не функционировала. Он лишь застыл над пасьянсом и больными мозгами пытался разложить оставшиеся карты.
– Чего завис? – резко пододвинулся к нему Александр. Оказывается, он уже трижды окликал Платона. – Нет, брат, так никуда не годиться. Жениться тебе надо, вот что! А то эти ночи тебя изведут.