- Вот такие? – извлекаю из инвентаря банку черных оливок, и
вижу, как Кот в прямом смысле облизывается.
- Сколько у тебя? – кот подобрался как перед прыжком, и я
понимаю, что нащупал его слабое место.
- Сколько есть, все мое, - отвечаю с прищуром, - Будут сумки,
будет торг.
- Отдам сумку за пятьдесят банок, - поспешно озвучивает
цену.
- У меня всего тридцать шесть баночек оливок, это вместе с
зелеными. Погоди… - я поднимаю руку, пресекая уже готовые вырваться
слова, - Это еще не все грустные новости для тебя. Мне нужны две
сумки.
- Будет вторая… со временем.
- А мне нужно сейчас, - вот хочу я добить количество ячеек
инвентаря до шестидесяти, а для этого ровно двух сумок не хватает.
Тем более, понимаю, что Котяра за оливки пойдет на многое.
- Может уже откроешь инвентарь? – со вздохом спрашивает
Котяра.
- Ладно, шут с тобой. Втыкай свои зенки, - открываю просмотровый
доступ к своим консервам.
За две сумки Кот выцыганил кроме оливок всю мою оставшуюся
консервацию. Не только тушняк и рыбу. Все мои перчики, огурчики,
помидорчики и далее по списку. Но я доволен. Консервов натырить еще
успею. А вот ценность сумок, что обнуляют вес и сохраняют лучше
любого холодильника, думаю скоро взлетит на порядок. А если
валиться с зомбаков они больше не будут никогда, то не на один
порядок.
Я не сразу заметил, что наш оживленный торг с Котярой привлек
внимание окружающих. А Кукла, секс бомба наша, что отсиделась тогда
в будке охранников, идет прямо к гардеробу, отстукивая железный
ритм набойками своих боевых шпилек.
- Здравствуйте, мальчики, - томно произносит Кукла блядским
своим хрипловатым голосом, от которого вниз по позвоночнику
пробегает череда сладких мурашек.
Пробежав вниз по спине все эти сладкие мурашки оседают в яйцах,
которые тут же начинают наливаться возбуждающей тяжестью. Кукла,
сучка такая, прекрасно отдает себе отчет в силе своего эротического
излучения. Проводит мне пальчиками по щеке, смотрит глазищами
своими влажными. А я не знаю, куда взгляд девать.
В темные омуты ее глаз смотреть так же опасно, как и на губки ее
чувственные, слишком много начинают моему возбужденному воображению
нашептывать эти губки. Смотреть на полушария, выпирающие из
глубокого разреза, тоже идея скверная. Задержишь взгляд и
затеряешься в этих мировых полушариях, аккурат между джунглями
Амазонки и дебрями сибирской тайги. И где потом в себя придешь,
неизвестно.