Слева на стене висели картины: весенний пейзаж, букет полевых цветов, портрет девочки с болонкой на руках. На длинном столе высились статуэтки, вазы и предметы, о назначении которых Брун мог только догадываться. Эльза прошлась вдоль длинного стеллажа, остановилась у открытой шкатулки, полной разноцветных бусин.
— И что из этого вампирское? — спросил Брун. Он стоял на пороге, чувствуя себя как слон в посудной лавке.
— Понятия не имею, — пожала плечами Айседора. — Я не люблю вампиров, мой муж знал об этом и вряд ли бы стал тащить в дом что-то, связанное с кровопийцами.
— А кольцо? — спросила Эльза.
— Это подарок давней поклонницы, — Айседора скривилась, как будто съела лимон. — Отвратительный вкус был у женщины. А вот, кстати, камень фей, который выдал мне непрошенного визитера.
Камень, осколок небесной синевы, стоял на тонкой ножке из белого метала. Эльза подошла к нему, настороженно всматриваясь в синюю глубину. Камень молчал.
— В хранилище можно попасть через эти двери, и все, — подытожил Брун. — Код знаете только вы?
— Верно.
— Я заметил, что цифры на вашем замке нажимаются с определенным звуком. Любой оборотень может подобрать код, если хоть раз слышал, как вы его набираете. К примеру, дворецкий.
— Оскар работает у нас уже лет двадцать, — отмахнулась Айседора. — Оборотень-волк. Я полностью ему доверяю. Оскар по-собачьи предан нашей семье. Меня волнует, что в хранилище был вампир, а не оборотень. К тому же, волки не переносят кровососов. Это что-то врожденное, заложенное в генах, вы и сами знаете.
— Вы предположили, что вампир мог повлиять на прислугу — заставить забыть о его визите, — вспомнил Брун.
— Это вполне вероятно, так ведь? — кивнула Айседора.
— Оборотни не подвластны всем этим ментальным вампирским штучкам, — сказал Брун.
— Вы уверены? — нахмурилась старушка. Нарисованные брови съехали к переносице.
— Абсолютно.
Эльза, краем уха прислушивающаяся к их беседе, осторожно прикоснулась к камню фей кончиками пальцев, и тот вдруг сверкнул, озарил короткой синей вспышкой хранилище. Девушка отшатнулась от неожиданности, толкнула спиной стеллаж. Тонкая белая ваза, увитая зеленой вязью, печально покачнулась и как в замедленной съемке устремилась на пол. Брун прыгнул вперед, едва не сбив Айседору, подхватил вазу за горлышко у самого пола.