— А тебя не волнует то, что мы обманули бедную старушку? — спросил Брун. — Вампир был в ее доме. Камень работает как надо.
Эльза замолчала, нахмурилась.
— И с этим Оскаром, который все еще стоит на крыльце и наблюдает за нами, что-то нечисто. Вампир не мог пройти мимо оборотня незамеченным или загипнотизировать его, — добавил Брун. — Но в чем-то Айседора права: у волков сильно чувство стаи, а остальных они терпеть не могут, в том числе и вампиров.
Высокий дворецкий обдал их на прощание неприязненным взглядом и скрылся за дверью.
— Она сама виновата, — неуверенно пробормотала Эльза. — Засужу и все такое. У нас не было выбора.
Брун хмуро глянул на нее.
— Надеюсь, вампир уже рассмотрел ее вазы и больше не явится.
— Куда мы едем? — спросила Эльза.
— Я голоден, — коротко ответил Брун. — Готов лошадь съесть.
Эльза повернулась к окну, и Брун вдруг понял, что не имеет и малейшего понятия о том, какой голод мучает ее.
— Ты молодец, — сказал он, покосившись на ее тонкий профиль. — Мне бы и в голову не пришло просить больше тысячи. Может, я на самом деле возьму тебя в партнеры.
— Вряд ли наше партнерство будет долгим, — ответила Эльза, рисуя пальцем по стеклу. — Камень фей уже признал во мне вампира.
— Но ведь не сразу, — заметил Брун, — не сразу…
— Брун! Проснись же!
Прохладная ладонь похлопала его по щеке, пальцы бесцеремонно оттянули веко.
— Вставай-вставай, уже девять! Слушай, я всю ночь перебирала письма Дробовицкого и сделала важный вывод
Брун разлепил один глаз и посмотрел на Эльзу. Она сидела на его кровати в уже знакомых бежевых шортах и болтала ногой.
— Проснулся? Отлично! В общем, Алекс Дробовицкий — козел. Он полностью разочаровал меня как личность. У него источников вдохновения и светочей было в каждом городе по паре, так что Айседора очень польстила себе, когда назвалась единственной музой. Это просто поразительно — как человек, писавший музыку пронзительной чистоты, мог быть настолько неразборчивым и непорядочным в личной жизни!
Она воздела глаза к потолку и покачала головой.
— Ты слышал оперу, поставленную по его музыке? Сильфида и герой.
Брун повернулся на бок и накрыл голову подушкой.
— Нет? Я так и думала, — кровать отпружинила, скрипнула дверь шкафа.
— Что ты там ищешь? — спросил Брун, выглянув из-под подушки.
— Смотрю, есть ли у тебя что-нибудь приличное, что можно надеть в театр. Или хотя бы без катышков.