Пожав плечами товарищ взяв в руку оранжевый шарик, и запустил в
меня. Уклонившись от снаряда, я задумчиво почесал голову.
- Похоже посильней надо, и так, чтобы я не увернулся!
Вернув, закатившийся под тумбу мандарин. Снова принял выжидающую
позицию, меня немного бил мандраж. Даже не знаю от чего больше, от
боязни что нечего не выйдет, или от нежелания получать мандарином
по туловищу. Размахнувшись посильней, Якоб швырнул в меня снаряд.
Но рефлексы победили и в этот раз, я не смог перебороть себя. И
видя с какой силой товарищ замахивается, попросту упал на пол,
скрывшись от него за столом.
- Ну если, ты хотел поднять мне настроение, то у тебя вышло - со
смехом произнес Якоб.
Я же вылез довольно мрачным, слишком уж меня покоробила,
собственная трусость. И взмахом руки, предложил повторить бросок.
Вот только пришлось снова доставать мандарин, который к тому же,
оставил на стене потёк сока.
В третий раз все вышло лучше, гораздо лучше. Взметнувшаяся руку,
попросту словила фрукт в воздухе. Тот час бросив его, выбежал с
кухни. У меня на балконе, висела груша. Оставалась она, еще с
давних времен, когда я беспокоился о том, что могу потолстеть.
Стараясь удержать, накатившее чувство силы, метнулся к ней. Провел
серию мощных ударов, и не заметив как втянувшись, принялся дубасить
грушу. Ноги, руки, локти и колени, все работало словно один
механизм.
Повернувшись, и увидев в комнате, вытянувшееся от удивления лицо
друга. Я тут же сбился, потеряв настрой. Со смехом, и чувством
собственной силы. Выйдя с балкона, тут же предложил ему.
- Ну что рассказывай, где найти твоих друзей? Будем
восстанавливать справедливость!
Якоб, неожиданно оказался решительно против. Он пытался
доказать, яростно споря, что это не те люди с которыми можно
шутить. Но шутить я и не собирался, как и спорить. Видя как я
собрался, и направился к двери, Якоб все же увязался за мной.
- Йо, мэн очнись! Послушай что я тебе говорю! Что ты будешь
делать, если у них пистолеты?
Всю дорогу до лифта, он продолжал нудеть. К счастью в лифт с
нами зашли еще две женщины, и Якоб замолчал. Женщины с неодобрением
косились на нас, и похоже с трудом смогли промолчать. Все же
внешний вид моего друга, сам по себе напрашивался на язвительные
комментарии.
Снова я проехал мимо улицы первого яруса, спускаясь все ниже и
ниже, совсем как в тот день... Воспоминания заставили почувствовать
себя, не в своей тарелки, занервничать. К тому же стоило теткам
выйти на первом ярусе, как Якоб снова начал действовать на нервы.
Обиженно заявив в конце.