Мэри Джейн соскользнула с кушетки, на коленях проползла три шага к Элоизе и принялась гладить ее по лбу.
– Не плачь, Эл. Не плачь.
– А кто плачет? – сказала Элоиза.
– Я знаю, но все равно не надо. В смысле, не стоит оно того, и все такое.
Открылась входная дверь.
– Рамона вернулась, – гнусаво произнесла Элоиза. – Сделай доброе дело. Сходи на кухню и скажи этой, чтобы ее раньше покормила. Сможешь?
– Ладно, если дашь слово, что не будешь плакать.
– Даю. Иди. Мне сейчас только на кухню не хватало.
Мэри Джейн встала, покачнулась, но устояла и вышла из комнаты.
Вернулась она, не прошло и двух минут, и перед ней бежала Рамона. Изо всех сил шлепая ногами, чтобы расхлябанные галоши хлопали громче.
– Не дает мне снять галоши, – пожаловалась Мэри Джейн.
Элоиза, по-прежнему лежа на спине, вытирала лицо. С Рамоной она заговорила в платок:
– Выйди и скажи Грейс, чтобы сняла с тебя галоши. Ты же знаешь, не полагается входить в них в…
– Она в туалете, – ответила Рамона.
Элоиза отняла от лица платок и приподнялась на локте.
– Давай мне ногу, – сказала она. – Сначала, пожалуйста, сядь. Не туда – сюда. Боже!
Опустившись на колени и нашаривая под столом сигареты, Мэри Джейн сказала:
– Эй. А угадай, куда девался Джимми?
– Без понятия. Другую ногу давай. Другую.
– Его переехало машиной, – сказала Мэри Джейн. – Какая трагедия, правда?
– Я видела Прыгунка с косточкой, – сообщила Рамона Элоизе.
– А что случилось с Джимми? – спросила та.
– Его переехало, и он убился. Я видела Прыгунка с косточкой, и он не хотел…
– Дай-ка мне лобик на секунду, – сказала Элоиза. Пощупала девочке лоб. – Температура немножко поднялась. Иди скажи Грейс, чтобы ужин тебе наверх дала. И сразу в постель. Я потом зайду. Иди уже, пожалуйста, а? И это с собой забери.
Рамона медленно вышла из комнаты гигантскими шагами.
– Кинь мне, – сказала Элоиза Мэри Джейн. – Давай еще хлопнем.
Мэри Джейн принесла Элоизе сигарету.
– Ты смотри, а? Про Джимми? Какая у нее фантазия!
– Ну да. Сходи еще налей, а? И бутылку принеси… Не хочу я выходить. Весь дом провонял апельсиновым соком к чертовой матери.
Телефон зазвонил в пять минут восьмого. Элоиза встала из оконной ниши и в темноте стала нашаривать туфли. Те никак не находились. В одних чулках она пошла к телефону – уверенно, почти плавно. Звонки не потревожили Мэри Джейн, которая спала ничком на кушетке.