Ненавижу себя за то, что так близко его к сердцу приняла. За то, что не могу перестать думать о нём. В каждом человеке Алекса ищу, и это меня из себя выводит. Я зависима. Больна. Одержима им.
— Жень, тебя в Vip-кабинку, седьмую, — говорит Андрей, странно прищуриваясь.
Он никогда не вмешивается в мои дела, хоть мы очень близки, как и с Мариной. Эта парочка ещё год назад пожалела о том, что меня с Мишей познакомила. Но уже поздно было. Сейчас в глазах друга взволнованность мелькает.
— Андрюш, что такое? Ты странный какой-то. Что заказали там? — спрашиваю, не понимая поведения друга.
— Да не знаю. Шеф сказал, чтобы ты пришла, и всё. Но, если хочешь, я пойду, что-нибудь придумаю...
— Нее, ты чего? Что там может быть? Всё хорошо, — говорю, но понятия не имею, кто может меня ждать. Наглец точно за мной не приедет, а другой вариант в голову не приходит.
Друг кивает, а я на второй этаж поднимаюсь. Все люкс-кабинки там находятся. В дверь не стучу, а прямо в помещение захожу. Полутьма и тихая музыка. Огромной стол посередине и два стула. На одном из них Алекс сидит.
Он меня замечает и исподлобья смотрит. Встаёт и жестом меня приглашает. Только я его видеть не хочу. Я зла. Я обижена. А он меня раздражает.
— Если тебе не нравится ужинать дома, тет-а-тет, то могла бы сказать. Я не против и здесь поесть, — на стол кивает, на которой еды полно и бутылка вина рядом.
Романтический ужин? Но мне не до него и не до Алекса тоже. В белоснежной рубашке он выглядит безупречно. Его чёлка падает на мною так любимые чёрные, как бездна, глаза, прикрывая лоб. Не услышав от меня ответа, он руки на груди сложил и театрально брови поднял.
— Зачем ты пришёл? К чему этот спектакль, Алекс? Ты хоть соображаешь, что обо мне подумают мои коллеги? — не сдерживаю свою злость и тон повышаю.
Алекс хмурится. Рукава рубашки медленно вверх закатывает, на обозрение бицепсы выставляя.
— Может, сразу к делу? — ухмыляется загадочно, в бокал вино наливая. — Мне плевать на твоих коллег и на то, что они думают, тоже.
Каждое слово, словно кинжал в сердце вонзает. Крушит. Рубит. На осколки разбивает. Я имя свое чистым много лет оставляла, а из-за него себя говном обливать не позволю и в глазах друзей женщиной заказной быть тоже не хочу.
— Тебе плевать? — ещё больше злюсь я, самодовольную ухмылку заметив. — Тебе плевать на меня! Плевать на мои чувства! Плевать на мою работу! Да ты вообще способен думать о других? Хоть раз в жизни пробовал понять кого-то, а? — словно меня наизнанку выворачивает обида. Ярость и боль к горлу подкатывают. Горько и досадно становится. Моя агрессия границ не знает.