«Светкина кровать по левую руку, Федя с Серафимой через коридор».
. . . . . . . . . . . . . . .
Запись тупым карандашом, огромные буквы вкривь и вкось, едва разборчиво:
«Новый год, Новый год»
«Интересно, Гурченко уже родилась?»
«Черные косы, задумчивый взгляд»
«Сексуально-алкоголические эксцессы в пятнадцать лет»
«Ах, какой ты! Ой, что ты! Ой, куда ты! Ой, зачем ты! Ай! Ох!»
«Воронцов! Прекрати болтовню!»
«Три пятнадцать, шесть двенадцать, и Светке на эскимо».
«Ай-яй-яй, Галина Родионовна!»
«Неточность. В прошлый раз было: если можно, я у вас еще немного посижу, Галина… А нынче прямо: ты как хочешь, а я у тебя останусь. Впрочем, и тогда остался, и нынче остался. И в позапрошлый раз, кажется, тоже. Сходимость вариантов».
Конец ознакомительного фрагмента.