Всё отлично просматривается. Никаких
сюрпризов. И чего потеряли столько времени, уговаривая
Петровича?!
Раньше, его авторитет был
безоговорочный. Но сейчас впереди идёт Йог. А два молодых
трикстера по-моему уже не обращают внимания на старших.
Рвутся вперёд – туда, где за ближайшими высотками проходит Тропа. Я
и сам готов бежать без оглядки!
Да, у Петровича – чутьё. Но теперь,
когда мы выбрались на «чистую» территорию, главное – скорость!
Мы не бараны, чтоб нас резали. А
дойдём до Колядинска – посмотрим, чья возьмёт!
Я поправил сумку на боку, обгоняя
отца. Не сказав ни слова, он крепко схватил моё плечо. Я вздохнул,
замедляя шаг.
Угу, помню. «Тебе рановато идти
первым». Сколько ещё лет за меня будут всё решать?
Я с завистью глянул на шагавших
впереди молодых ловкачей. В углу двора они оказались
раньше Йога.
- Погодите! – вдруг выпалил
Петрович.
С чего вдруг?
Высшие вот-вот покажутся из
соседнего квартала. Или просто возникнут размытыми тенями, чтоб
опять убивать…
- Стой! – рявкнул Петрович. И молодые
наконец притормозили.
А я удивленно вгляделся вперёд,
вспоминая уроки отца. Ведь ничего подозрительного!
Кусты, газон. Новенький красный
«рено», припаркованный у подъезда. Ослепительно-белая простыня на
балконе второго этажа…
Слишком белая.
А «рено» - слишком новый. И маленькая
румяная девочка улыбается из распахнутого окна…
- Назад! – отчаянно выкрикивает
Йог.
Спустя миг, вся эта, отпечатавшаяся в
моём сознании празднично-яркая картинка искажается, словно в кривом
зеркале. Дыбом встаёт трава, кусты вытягиваются, как медузы. Авто,
балкон, девочка превращаются в уродливые фантомы – в бесформенные
выросты на жидко блестящей поверхности!
Будто огромный пёстрый вал летит нам
навстречу. И в одну секунду захлёстывает пару молодых
трикстеров. До половины глотает Йога.
- Беги! – хрипит мне отец. Вместе с
Петровичем они схватили Йога за руки, тащат за собой. А жидкая
стена замедляется, но вдруг нависает сверху, будто хочет
прихлопнуть их огромной ладонью.
- Нет! – отчаянно шепчу я, вцепившись
в куртку Йога.
И втроём мы выдёргиваем его
наружу.
Мчимся, не чуя ног – к ржавой детской
площадке, мимо которой только что шли.
Йог спотыкается, падает. Петрович
помогает ему подняться.
Я оглядываюсь.
И не верю глазам.
Новый красный «рено» припаркован у
подъезда. Ослепительно-белая простыня висит на балконе второго
этажа. А маленькая румяная девочка улыбается из распахнутого
окна…