Богдану тогда показалось, что Женя странно себя ведёт, нервничает, озирается, по дороге домой прятала слёзы. Расспрашивать не стал, достаточно откровений на один раз. Вероятно, она чувствовала себя неловко из-за навязанной щедрости или подсчитывала долговые обязательства, или поддалась банальному перепаду настроения. Он не замечал капризов беременных у Крош, она не вздыхала, что хочет клубнику в три часа в ночи в ноябре, ей не было жарко, душно или холодно. Не исключено, что она попросту не показывала свои слабости. Держала дистанцию с квартирантом, он не возражал. Эмоционально привязываться к посторонней, а главное — беременной женщине, он не желал.
После работы поехал к Лизе, а по приезду долго сидел в машине, не желая подниматься в квартиру. Секса хотелось, Богдан отдавал должное мужской природе, но именно Лизу не желал. Приятней включить порно и передёрнуть, чем изображать чуткого любовника с женщиной, не вызывающей ничего, кроме природной реакции.
Лиза позвонила, елейно поинтересовалась, долго ли ещё Богдану добираться, паста остывает. Хозяюшка, мастерица на все руки, заботушка… Он набрал воздух в лёгкие и выдавил, что уже припарковался, идёт. Взял с заднего сидения дежурный букет и направился решать половые проблемы самым нерациональным способом из всех возможных: подставляя собственную шею под молот матримониальных планов Лизы.
В программу вечера входили итальянская кухня, романтическая музыка, льстивые улыбки. И сносный минет, если бы не желание намотать волосы на кулак, взяв инициативу в свои руки. Оттрахать податливый рот с той силой, в которой нуждался. Лиза не приемлет движений члена во рту, ей спокойнее контролировать процесс. Имеет полное право, да и Богдану не хотелось сталкиваться с рвотным рефлексом из-за неуместных экспериментов. Минет — всегда минет. Как бы дерьмово ни отсосали — всё равно хорошо.
Половой акт тоже фейерверком не назвать. Богдан видел, Лиза попросту устала, ей бы принять ванну, завалиться с книжкой или сериалом, а не изображать из себя гетеру, в надежде поймать мужика в силки брака. Проволохавшись в миссионерской позе, доведя до оргазма, он поставил Лизу раком и быстро, размашисто поимел, получив собственное высвобождение и подобие удовлетворения. Утром история повторилась, пришлось натягивать счастливое лицо, не морщась целовать чужие губы и целый день гасить неясное, бродившее раздражение вкупе с неудовлетворённостью.