В бытность отношений с Яной новый год был предлогом отправиться в путешествие. Европа, Азия, Америка, тропические острова — всё это так любила Яна. Она впитывала впечатления как губка, следом требовала ещё и ещё. Впрочем, даже тогда Богдан понимал — Яне был важен сам факт поездки, а не новые открытия. Стоило ли судить девчонку, выросшую на краю кубанской станицы в доме с печным отоплением? Если бы Богдан тогда знал, как скоро появится адово тире, он бы скупил все туры во все концы мира…
Последний новый год с Яной они провели в Москве. Она отказывалась ехать в Хакасию, отмахивалась с раздражением от желания Богдана показать достижения, наработки, участок, выкупленный под совместный дом. В путешествие, даже в ближайшую Европу, брать с собой Аришку казалось немыслимым — лезли зубы. Оставлять дочь с няней Яна не решилась, о вызове родителей речи не шло, о свекрови тем более.
Валентина Эдуардовна всегда считала брак сына с уроженкой небольшой кубанской станицы жутчайшим мезальянсом, а Яну, в лучшем случае — охотницей за деньгами Усмановых. В откровениях с домочадцами в эпитетах в адрес жены Богдана никогда себе не отказывала.
Именно отношения с Яной послужили причиной возрастающего напряжения между матерью и сыном. В ход шло всё — от откровенных манипуляций до попыток шантажа, пока не закончилось конфронтацией. Богдан прекратил всякое общение с родительской семьёй, особенно с матерью. Вика старалась придерживаться нейтралитета, по большей части она опасалась потерять финансовую помощь как отца, так и брата. В душе же поддерживала мать. Усманов Богдан мог связать свою жизнь лишь с москвичкой из «подходящей семьи», с двумя академическими образованиями за спиной, состоятельными родителями, хотя бы «приличными». Маришка же была ребёнком, её в расчёт принимать не стоило.
После рождения Аришки ничего не поменялось. Мать приезжала несколько раз, оценивающе смотрела на внучку, словно прикидывала, родная ли. Благо, хватало ума держать мысли при себе. Яна фыркала, ожидаемо злилась, вываливала на Богдана гору претензий, бесконечных требований урезонить «свою сумасшедшую мать», в отсутствие мужа не пускала свекровь на порог.
Слегка изменилась ситуация после смерти Яны и Аришки. Родительница пыталась поддержать сына, искренне переживала из-за внучки, которую признала Усмановой. Всё это не помешало через полгода начать разговор о том, что жизнь на месте не стоит, и пора бы Богдану наконец-то подумать о личной жизни. Наконец-то!