Я так думаю, что мой хозяин рассчитывал на сопротивление слуг при попытке получения им «сколько нужной» суммы на дорожные расходы. Наверное, он даже настроился на долгое и упорное сопротивление хранителя кладовой Шакьямуни, но, судя по тому, с какими глазами Сеня вернулся назад, планы его не оправдались. Вытаращив буркалы и шлепая губами, как рыба, вытащенная на берег, мой Рабинович отказался давать друзьям какие бы то ни было комментарии по поводу экскурсии в сокровищницу, но, судя по набитой чем-то тяжелым котомке, Рабиновичу явно сказали: «Приходите еще!» А такая преступная расточительность любого еврея из колеи надолго выбить способна. Хорошо, что у моего Сени железные, по-настоящему милицейские нервы. Иначе стало бы в местной психушке на одного Креза больше.
В общем, мой хозяин был в шоке и некоторое время не мог не только нормально разговаривать, но даже замечать, что происходит вокруг. Жомов, которого хлебом не корми, только дай кого-нибудь погонять, настолько увлекся организацией труда слуг по восстановлению дворца, что тоже мало на что обращал внимание. Горыныч, как я уже говорил, жрал в три глотки, позабыв обо всем на свете, а Попов что-то задумчиво чертил на полу. Будь я не в своем уме, решил бы, что криминалист влюбился. Но поскольку я был, пожалуй, единственным из всей компании, кто находился в здравом уме и трезвой памяти, то просто считал своим долгом присматривать за всем вокруг, готовый предупредить рассеянных друзей о малейшей опасности. И она пришла. Причем, как и положено, именно оттуда, откуда ее никто не ждал!
Честное слово, я отвернулся лишь на секунду. Просто сидел у шикарного персидского ковра, каким-то чудом оставшегося на стене после разгрома, и мне показалось, что по этому мохнатому гобелену к моей корме подкрадывается полчище голодных блох. Как я «люблю» этих насекомых, вы знаете прекрасно. Поэтому ничего удивительного в том, что я резко подпрыгнул и, обернувшись, внимательно изучил поверхность ковра. Блох не было! Я облегченно вздохнул, но на всякий случай решил отодвинуться от ковра подальше. И вот, когда я перемещался, случилось непредвиденное.
ХЛО-ОП!!!
Я даже взвизгнул от неожиданности, а затем зашелся в гневном лае. Пусть и не приличествует благородному псу так повышать свой голос, но я просто не смог сдержать гнева и возмущения, охвативших меня после того, как я увидел, что наш драгоценный Лориэль исчез. Смотался, бросив нас, самым наглым образом! Первым на это отреагировал мой Сеня.