У Забелина армейская привычка сработала, проснулся как всегда в
шесть тридцать и отправился на задний двор усиленной тренировкой
выгонять из организма остатки сна вместе с пивными парами. Так что,
когда к девяти утра во дворе посольства сел большой коптер,
присланный Бирюковым, он был уже сыт, умыт, побрит и нарядно одет.
Заказанную куклу он получил еще вчера вечером, и теперь сверток с
подарком находился под надежной защитой молчаливой Марийки. С утра
они успели поссориться из-за нежелания женщины надевать что-либо
иное, кроме карго-штанов и футболки, и теперь, стоя у коптера,
Марийка всем видом демонстрировала, что едет она с Иваном только в
качестве телохранителя.
Следом за ними к машине вышли Федор с Юджином, сонные,
страдающие от последствий вчерашних посиделок. Они вчера под пиво
взялись сравнивать достоинства русской пшеничной водки и
американского кукурузного бурбона и от теории довольно быстро
перешли к практике. Теперь мучаются. Мальцев при этом прижимает к
груди переноску с очаровательным рыжим крольчонком (и где только
добыл?), а Пикетт то ли без подарка, то ли спрятал его в своем
кейсе, с которым никогда не расстается.
Последним подошел бодрый и свежий Шутихин. Палыч довольно
улыбался и придерживал подмышкой небольшую, но довольно толстую
папочку.
— Готовы? Тогда прошу на борт! Нам еще людей в Абгале забрать
нужно.
Пилот — худощавый незнакомый Забелину мужчина средних лет,
говорил по-русски чисто, но с каким-то странным акцентом. Машину он
вел уверенно и на приличной скорости, так что меньше чем через час
сели в окрестностях «Речного берега». Стефан подвез к месту посадки
Кавайку и какого-то высокого тощего парня, которого представила как
своего мужа.
— Сергей Шлангин, — парень первым протянул Забелину сухую
крепкую руку. — Можно просто Шланг.
Судя по всему, с остальными пассажирами новоприбывшие были давно
знакомы. По крайней мере, обошлись без взаимных представлений.
Уселись в углу салона и продолжили свой неспешный разговор, а Иван
последовал примеру Федора — задремал под монотонное гудение шести
винтов.
В Новороссийск прилетели, еще двенадцати не было. Все попутчики
тут же разъехались по домам и делам, оставив на аэродроме Ивана с
Марийкой. Ну как оставили? Каждый звал с собой, но Забелин,
во-первых, не хотел никому мешать, а во-вторых, нуждался в
уединении, чтобы спокойно помириться с Марийкой. Не дело идти на
праздник в таком настроении. Тем более на детский.