— Держи. Сыну на оберег готовила, но до этого еще есть время,
так что успеешь вернуть.
Назад выехал, несмотря на все уговоры, когда солнце уже
коснулось вершины Хребта. Утешал себя тем, что двадцать километров
до трассы он успеет посветлу проскочить, а на трассе можно и с
фарами ехать. Дорога как скатерть! Ничего, доберется. Главное дело
выгорело! Причем и родному койсу дополнительный заработок
обеспечил, и перспективы латания собственных финансовых дыр
появились. В боковой сумке уютно устроились целых три образчика
продукции. Куклы, пожалуй, даже лучше той первой, подаренной
Светлане, получились. Особенно удачной оказалась идея резать из
кости руки целиком, а не только кисти. А после того, как по совету
Ивана, резчик сделал шарниры в локтях, вышло не хуже хваленой куклы
Барби!
Наконец выскочил на трассу, врубил дальний свет и, пригнувшись к
рулю, выкрутил рукоятку газа до упора. Ветер весело засвистел в
ушах, прорываясь в щели тактического шлема. Эх, до полного кайфа не
хватает привычного рокота мотора! Темнеет в Мире Цитадели быстро.
Вот вроде только что солнце окончательно спряталось в горах, а уже
темно как ночью, и весь мир сузился до короткого конуса света
пляшущего перед мотоциклом. Завораживающее зрелище! Вроде и степь
кругом, деревья — редкие гости, а кажется, будто за полосой света
стоит сплошная стена из вековых елей, настолько осязаема граница
света и тьмы.
Представляя себя болидом, прорезающим бездну космоса, Забелин
успел пролететь около трети пути, когда в свет фар неожиданно
выскочил сайгак и заметался впереди, шарахаясь от стен темноты. Вот
глупая скотина! Иван немного сбавил скорость и попытался объехать
справа испуганное животное, но одновременно с этим сайгак резко
подпрыгнул вверх, одновременно шарахнувшись в сторону от стены
темноты, резко приблизившейся слева. Забелина как катапультой
вышвырнуло из седла. Короткий полет в темноту и болезненный удар о
землю, мгновенно выключивший сознание неудачливого байкера.
Из блаженства беспамятства его вырвала резкая боль в левой
икроножной мышце. Иван вскрикнул, открыл глаза, точнее, попытался
это сделать. Что-то мешало. Ресница склеились и никак не хотели
разлепляться. Боль вновь обожгла ту же ногу, но чуть ниже. Он
рывком перевернулся на спину и попытался сесть, одновременно
оттирая левой рукой глаза от присохшей корочки, правой рефлекторно
потянулся к кобуре. Повернуться и разлепить глаза удалось, а вот
остальное не очень, помешала резкая боль в груди, похоже, сломаны
ребра, да и с рукой проблемы — едва слушается. Плохо! Все это
пронеслось в голове Забелина, пока он разглядывал в неверном свете
разгорающегося утра некрупного обнаглевшего варана, твердо
решившего позавтракать его ногой.