— Вы хотите остаться тут или быть переведен в общую палату?
Ого! У него есть право выбора! Это дорогого стоит! Хотя тут и
выбирать нечего!
— Я хочу в общую палату.
— Хорошо. Рабат отвезет вас к другим пациентам.
Отдав команду санитарке, врач не оборачиваясь покинул палату.
Рабат показала вслед ушедшему доктору язык и что-то тихо и зло
сказала на хави. Слов Иван не расслышал, но и так было не сложно
догадаться, что со словами благодарности это не имело ничего
общего.
В общую палату Забелина доставили прямо на кровати, которая
оказалась на колесном ходу. За дверью был длинный широкий коридор,
с еле заметными проемами дверей по обе стороны, причем и со стороны
коридора не было заметно никаких ручек или замочных скважин. В
принципе о том, что это двери, можно было догадаться только по
висящим на них табличкам с надписями все той же странной вязью,
отдаленно напоминающей старинный индийский алфавит. Любопытство
Ивана по поводу способа открывания дверей разрешилось буквально
через минуту. Подвезя пациента к одной из ничем не примечательных
дверей, рабат поднесла к косяку правую руку с каким-то браслетом, и
дверь тут же беззвучно отъехала в сторону.
Общая палата оказалась точной, только увеличенной копией
предыдущей, те же светлые стены без окон, тот же приглушенный
желтый свет, только кроватей три, точнее, теперь уже четыре. Две из
них свободны, а на занятой спал какой-то смутно знакомый тип с
забинтованной головой и обрубком левой руки поверх одеяла. Услышав
легкое поскрипывание колес новоприбывшей койки, мужик открыл
свободный от повязки правый глаз, криво оскалился и сиплым от сна
голосом поинтересовался:
— Что, Ванек, тоже решил по раханским руинам пошакалить? И тоже
неудачно?
Забелин удивленно уставился на соседа по палате. Дежавю! Перед
ним был тот самый тезка из Киева, с которым три месяца назад они
познакомились в клинике Цитадели. Тезка промышлял в компании двух
напарников мародеркой, с риском для жизни шарясь в руинах городов
предтеч. Тогда им не повезло. Один его напарник погиб, а второй,
Армен, чуть без ноги не остался. Сам Иван тогда отделался легкими
ушибами да царапинами, но теперь, похоже, не повезло уже ему.
— И тебе добрый день, тезка. А где Армен?
— Не напоминай мне об этой черножопой крысе! Кинул он меня,
козел горбоносый. Забыл, как я его сотню раз из дерьма полуживого
вытаскивал. Только жареным запахло, бросил напарников и в бега
вместе с самым жирным хабаром подался. Что б ему мои бабки поперек
глотки встали! Хрен с ним, а ты как тут оказался? Ты же вроде сытно
при посольских пристроился, чего тебя в руины потянуло?