Не было бы счастья, да несчастье помогло! Из-за вчерашнего ЧП
обоих Иванов было разрешено досрочно выписать. Оказывается,
первоначально ако-Лэйсан наотрез отказал Совету рэров в выписке
русских пациентов. При их кастовой системе решение врача мог
отменить только медик более высокого чина, но таковых на базе не
оказалось. Складывалось впечатление, что доктор и две медсестры —
это и есть весь медицинский персонал.
Как понял из обмолвок и намеков Забелин, на этой подземной базе
вообще почти не осталось людей, только штаб-квартира, техники,
уборщики и охрана. Остальные переселились на открытый воздух — либо
в поселение к дигиль, либо в новую наземную базу на каком-то
острове. Там сейчас строился нормальный город, со своим сельским
хозяйством и промышленностью. Туда постепенно перемещались все
материальные запасы, заложенные в Комале заботливыми предками. Как
раз во время погрузки в машины очередной партии товара группа
техников и подверглась нападению. Раненых нужно было лечить, а
большинство оборудования уже уехало на остров, и остальные палаты
стояли законсервированными. Так что тезкам повезло, доктор счел,
что выписать двух йурубов проще, чем расконсервировать палату. О
чем не преминул сообщить лично, прозрачно намекнув, что
рассчитывает, что к вечеру их духу в госпитале не будет.
Начальник охраны пришел вместе с рэр-Элаем сразу после обеда,
когда пара тезок блаженствовала на «валунах» в комнате отдыха. Не
то чтобы их так уж напугали намеки ако-Лэйсана, но после того, как
в их палату из реанимации прикатили шестую койку со стонущим и
дурно пахнущим кровью и лекарствами пациентом, даже киевлянин решил
перестать разыгрывать лежачего больного и соизволил встать. Правда,
за время его лежания мышцы сильно атрофировались, и Забелину
пришлось почти на себе тащить его вначале в туалет и душ, а потом в
релаксную.
— Страшко, вас ждут в процедурной! — с порога вместо приветствия
заявил рэр. — Давайте поторапливайтесь, и не надо разыгрывать из
себя немощного инвалида, я все знаю про ваши ночные прогулки.
Калечный мародер, состроив недовольную рожу, встал и почти не
хромая направился на выход. Встретив возмущенный взгляд Забелина,
тезка нагло осклабился и продемонстрировал оттопыренный средний
палец.
Убедившись, что дверь (а они здесь звуконепроницаемые) плотно
закрылась, пришедшие так же расположились в оригинальных креслах
зоны отдыха напротив Ивана.