Размечтался так, что не заметил, как вышли под вечернее небо. В
лицо дохнуло перегретой пылью и почему-то запахом нечистот и мокрой
псиной. Коптер стоял на просторной площадке, закрытой со всех
сторон высоким забором. Слева громоздилась гора каких-то ящиков и
лежало его имущество: снятые с мотоцикла седельные сумки, оружие и
разгрузка, поверх всего этого лежали нагайка и костяной нож. А это
что? Клетка? Почему такая маленькая? Жирх? Забелин шагнул к
накрытому тканью параллелепипеду около метра в ширину и в высоту и
метра полтора в длину, являвшемуся источником звериного запаха и
глухого ворчания. И в этот момент раздался тревожный зуммер ай-ди.
Трясун? Он глянул на своего провожатого, тот пожал плечами и уселся
прямо на покрытие взлетной площадки. Иван сел рядом, облокотившись
на стеллаж из ящиков. Привычно задрожала земля, накатил космический
холод, картинка на миг померкла, а потом стала негативной, в уши
ударил зловещий шепот…
Очнулся Иван с тяжелой головой. Похоже, не долечился. Это надо
же от простого трясуна сознание потерять! Огляделся. Рядом с земли
с ошарашенным видом пытался встать его провожатый. Парня явно вело
в сторону. Тоже слабак, или тряхнуло непривычно сильно? Тогда
повезло, что взлететь не успели. Они что тут, за трясунами совсем
не следят? Хотя предыдущий вроде сегодня утром был? Или всё-таки
вчера?
В клетке, до которой Забелин так и не успел дойти, обижено
рявкнули. Иван отбросил размышления и на неожиданно ватных ногах
поспешил отдернуть ткань. Под ней действительно оказалась
решетчатая клетка, склеенная из пластиковых прутьев в палец
толщиной, а в ней забившийся в угол рычащий нескладный медвежонок.
Размером с русского спаниеля, с крупной головой, широкими передними
лапами и дистрофичным крупом. Шерсть грязная, тусклая, торчит в
разные стороны, как щетина затасканной щетки. На атрофированных
задних лапах и вовсе скаталась в колтуны вперемешку с фекалиями.
Узнать в этом убожестве милого плюшевого медвежонка, ехавшего с ним
в Суук почти пять месяцев назад, было не реально. И все же это был
он — его маленький Жирх. Забелин был в этом уверен. И дело даже не
в том, что второго медведя в Мире Цитадели просто нет. Он просто
чувствовал это, каким-то восьмым или девятым чувством. Так же, как
почувствовал в свое время тот бункер. Их с Жирхом бункер!