— Говори уже. — Авода устало махнул рукой.
— Главные виновники случившегося Тумай и Улаф, они оба мертвы.
Хватит уже крови, хватит смертей. Остальные не заслуживают смерти.
Пусть их судят свои народы и по своим законам, которые они нарушили
сознательно, а не по чужим обычаям, про которые они могли и не
знать. Нужно думать не о мести за мертвых, а о судьбе живых. И нам
нужно не временное перемирие, а прочный мир! Причем уже сейчас,
сегодня, а не через три дня. И лучшая основа для прочного мира —
немедленный отказ от любых претензий, за исключением одной.
Справедливость требует, чтобы ущерб, причиненный имуществу общины
гиси, был возмещен в полном объеме. Готовы вы, Жером, от лица
Содружества принять эти условия здесь и сейчас?
Посол пристально и с укоризной посмотрел на Ивана. Тот не отвел
взгляда. Понятно, что это не тот результат, которого ждут от посла
в Содружестве, но сейчас не до политических реверансов. Если до
ночи не успокоить людей, трагедия Гиси может повториться как по
эту, так и по ту сторону границы. Слишком высок накал взаимных
обид.
— Да, я принимаю эти условия от имени Содружества. А вы, Дилага,
принимаете это предложение?
Тот тоже долго и пристально смотрел на Забелина, но скорей с
удивлением, а не с укором. Еще бы, они полдня убили, пытаясь
выторговать наиболее мягкие условия капитуляции, а этот странный
мальчишка всего одной репликой обратил их поражение в победу!
Может, не врут легенды, и он на самом деле одиннадцатый аяанле на
службе у Вака. Как его там называла сплетница Лойла? Кажется,
Хиван-дваждырожденный. Да кем бы он ни был, хоть самим Благим
Барвако, но оставлять за йурубами последнее слово никак нельзя,
иначе такая победа — просто подачка, что для авторитета эмира хуже
поражения.
— Хорошо, да будет так! Саклига, посчитай размер диё по койсу
Гиси. Половину этой суммы оплатит абгаль, ибо в случившемся есть и
моя вина. — Довольный собой Дилага победно осмотрел публику и
заметил по-прежнему стоящего Забелина. — Ты можешь сесть, Хиван.
Или у тебя есть что еще сказать?
— Только если мне позволят великие эмиры.
— Похоже, почтенные одаялы, сегодня Бурбаир выбрал своим рупором
этого гашанкада. Говори!
— Мудрость лидеров двух наших народов позволила нам остановить
войну, но, к сожалению, не устранила ее первопричину. Те
противоречия, о которых сегодня не раз говорили и почтенные одаялы,
и уважаемый посол, они никуда не делись. И если мы не найдем
устраивающего всех решения, война вспыхнет вновь. И в следующий раз
мы можем не успеть ее остановить.