А Володька
даже не подозревал о запретах, терзавших дочь кузнеца. Он-то, сын
советского ХХ века, считал её абсолютно равной, «из
рабоче-крестьян». И молчал лишь потому, что никак не мог
определиться в чувствах. Счастье Сусанны было так близко! Одно
слово, и Феоктистов повел бы её под венец. Но, увы! Норманка
пыталась найти лазейку в законах этого мира. По которым владетель
мог привести в свою спальню почти любую девушку феода. Но сэр Волк
и об этом не знал!
Зато
догадывался Зубров, что заприметил Сусанну ещё с первой встречи. Он
уже стал настоящим хищником, и интуитивно почувствовал власть над
женщинами. Чем тут же и воспользовался, пристрастившись зажимать
хорошеньких селянок в переходах Шансона. Впрочем, дочь кузнеца пока
не трогал, так как при первой же попытке поймал глазом её локоть.
Да так неудачно, и еле смог объяснить другу, где заработал
здоровенный «фонарь» вне тренировки. Но домогательств не
прекратил.
Феоктистов
же, как на грех, позволял себе лишь короткий невинный поцелуй. Как
правило, при встрече и расставании. Впрочем, постепенно и он делал
успехи.
* * *
Всё
изменилось примерно за неделю до отъезда в Кангард. В деревнях
сыграли сразу две свадьбы, и оба жениха, недавно ставшие «вольными
воинами» дружины, не посмели ослушаться закона о праве первой
брачной ночи. Этому способствовало и то, что одна невеста была из
служанок де Шансона и помнила беспощадный суд шевалье, а вторую
друзья когда-то спасли из обоза барона. Да и родственники всех
четырёх семей боялись потерять право трехгодичной неуплаты оброка.
В результате Дэниэл зашел к уставшим после тренировки владетелям,
которые под присмотром сэра Жана полировали мечи, и доложил, что
прибыли невесты с женихами.
— Им-то что
ещё нужно?! Священника, что ли не хватает? Я вам, блин, не ЗАГС! —
тут же вспыхнул Феоктистов. Зубров, кое о чём догадывавшийся,
дипломатично промолчал. А Дэниэл, испугавшись колдовского слова,
поспешил успокоить, что селяне всего лишь хотят предоставить им
законное право первой брачной ночи.
Тут уж сэр
Волк растерялся. А сэр Гром делано безразличным голосом
сказал:
— Ну, пусть
войдут!
Увидев
красавицу, когда-то страстно его целовавшую, Зубров просиял. Легко
подавил волнение, подошёл и взял девушку за руку. Как и на дороге,
она радостно вспыхнула и подалась к нему. А вышколенный жених лишь
скрипнул зубами.