* * *
Наутро
замерзшие друзья с трудом поднялись. Тела, измаявшиеся в доспехах,
ныли от боли. Произошедшее вчера казалось дурным сном. Но едва сэр
Гром шагнул за пределы сухой хвои, ограничивавшей сосняк, как из-за
деревьев вновь показались прятавшиеся до поры нескладные
фигуры.
—Ты видел?!—заорал он, резко
отпрянув назад.
—Видел, видел...
Меньше чем
за час друзья обошли весь спасительный хвойный островок. Везде, где
пробовали покинуть его, из-за корявых стволов начинало высовываться
что-то мерзкое и явно опасное.
—Блин, похоже, мы в осаде. Интересно,
надолго?
—Чего жрать-то будем?—спросил более
практичный Зубров.
—Жрать ладно. С водой у нас
хуже!
Во всём
сосняке не оказалось ни одного ягодного кустика. Не было дичи и
даже крохотного ручейка. Хотя, вообще-то, Фалезский лес перенасыщен
влагой. От безысходности друзья набрали сухих шишек. Поколотили о
наручи и сжевали по горсти мельчайших сосновых орехов. Голода почти
не утолили, а вот жажда разгорелась с небывалой силой.
—Да что же это такое-то!!!—вспылил Зубров, через слово вставляя забытые было
слова покинутого мира.—Неужели так и подохнем? Может, лучше в
бою?
—С этими тварями? Сомневаюсь. Как бы душу
не прошляпить.
—Да ты хоть знаешь, что это
такое?
—Не-а... – меланхолично ответил
Феоктистов.—Да какая разница? Раз этот урод, Люцифер, за ней так
охотится, значит, нужная вещь.
—Что, проще сдохнуть с голоду?
—Наверно. Не зря же волк сюда притащил.
Значит, в сосняк нечисти хода нет.
—Прикольно… А вот, кстати! Почему волки-то
не под Люцифером? Вроде, хищники. Разбойники лесные. Оборотни в них
превращаются.
—Спроси чего полегче!
К полудню солнышко уже припекало так,
что кольчуги пришлось снять. Легкий, настоянный на хвое воздух
пьянил, но пить хотелось невыносимо. Пробовали жевать хвою. Сначала
немного помогло, но потом стало хуже. Ещё раз прочесав сосняк,
набрали немного камней. Правда, в основном известняка, но попался и
один кремень. Феоктистов разбил его мечом и, наскоблив сухого мха,
запалил костер. А Зуброву вновь удалось камнем подбить небольшую
пичугу.
На
следующий день друзья уже молча сидели под соснами на самой границе
безопасного хвойного круга, не имея сил разлепить ссохшиеся губы.
Солнце припекало, но молодые организмы расходовали ранее
накопленные запасы воды и калорий. Словно в насмешку лесные олени
проходили буквально в десятке футов от добровольных узников. Иногда
останавливались и смотрели блестящими умными глазами. Фазаны
клевали какой-то сор почти у самой границы хвои, а из-за ближайшей
группы дубов доносился тихий лепет ручья.