Адмирал высветил на втором сенсоре дело Хельмута Кройцера. Так...
1918 года рождения, обер-лейтенант. Ну да, из «тварей»! Был
командиром эскадрильи пикировщиков. Летал на Ju-87. Отличался
умением наносить особо точные бомбо-штурмовые удары. Плюс — два
лично сбитых самолёта. Вот только в последнее время старался
уничтожать всё, что видел на земле. В том числе, крестьян, детей и
даже домашнюю скотину. 7 июня 1943 года он «не вернулся из боевого
вылета» по бомбардировке советских войск на Таманском полуострове,
которые прорвали-таки пресловутую «Голубую линию», из объявленных
Вермахтом неприступными оборонительных укреплений немцев.
«Тварями» в среде Солдат Сумерек называли тех, кто тяготел к
тёмному спектру жизни — агрессии, похоти, эгоизму. Возрождённые
фашисты в подавляющем большинстве были именно такими. «Чистоплюи»
же старались жить как гуманисты, аккуратисты и человеколюбцы.
Причем, по закону единства и борьбы противоположностей, первые
являлись твёрдыми сторонниками колонизации, а вот вторые частенько
ударялись в ереси, вплоть до оправдания Диких. Увы! Жестокие
условия межпространственной войны не оставляли шансов ник тем, ни
другим. С потомками хозяев этого мира успешно сражались лишь те,
чей спектр души был практически идеально серым — «Солдаты
Сумерек».
Тем временем голос Хельмута пропал из эфира. Его звено пыталось
отразить атаку новинок противника — «летающих скал», которые
обрушились из космоса на остатки людских укреплений Земли-9
недалеко от местного аналога Норвегии. Поэтому каждая крупица
информации о бое с ними была на вес золота. Два предыдущих контакта
с новыми созданиями Диких закончились гибелью истребителей
«сумеречников». Однако видеоканал Кройцера все ещё транслировал
медленно вращающийся скалистый ландшафт с ровными воронками
атомарных ударов. Похоже, мальчишка был уже без сознания, но с
открытыми глазами, и просто падал на поверхность.
— Helimuth, mein Junge, wach auf! Wach auf! (Хельмут, сынок,
просыпайся! Просыпайся!) – ласково заговорил в переговорник
адмирал. В отличие от многих фронтовиков он не имел отвращения к
немецкому. Это подействовало.
— Vater, bist du das? (Отец, это ты?)
— Да, мой хороший. Ручку на себя, сынок. Газу прибавь...
Выравнивайся.
Конечно, космический истребитель Коройцера не имел ни газа, ни
элеронов. Эту псевдоживую капсулу вырастили из его собственного
генома. Но сейчас именно такую аналогию лучшее всего воспринимал
помутившийся разум. Ведь первая война навсегда входит в
подсознание. Вот обер-лейтенанту и казалось, что он снова падает на
горящей «Штуке» в кубанские плавни и пытается выровнять
стремительно теряющий управление бомбардировщик.