Лошади
продолжали всхрапывать, брыкались, волновались сильнее. В конце
концов, Зубров решил их вообще отвязать, так как рвущиеся животные
грозили развалить коновязь. Обычно смелые дестриэ вырвали из рук
уздечки и дружно бросились в дом. Оттуда тотчас послышались
возмущенные крики. А Коля, наконец, увидел опасность — серые тени
крадучись подбирались к избушке. Он выстрелил в одну и громко
заорал. Пока помятые друзья искали оружие, успел выпустить ещё
несколько стрел. Но врага они не остановили. Силуэты неумолимо
приближались.
Николай
обратил внимание, что двигались они бесшумными скачками, словно бы
на четвереньках. Затем в разных концах начали зажигаться глаза...
Тьфу ты, да это же опять волки! Да ещё и здоровенные. Впрочем,
размышлять было некогда. Сгрудившись у костра, друзья лихорадочно
посылали стрелы в увеличивающиеся фигуры. Но даже в спешке успели
заметить, что хищников совершенно не интересовали лошади (что было
более чем странно!) Они окружали только людей.
Наконец
один запрыгнул в освещенное пространство. Очевидно, от костра его
глаза вспыхнули как угли. А слюна на белых клыках вызвала мысли о
бешенстве. Николай схватил головню и запустил в оскаленную пасть.
Зверь отпрыгнул. Но сэр Жан уже сунул стрелу в огонь, и как только
древко загорелось, выстрелил в него. На хищнике вспыхнула шерсть,
он завизжал и покатился, испугав сотоварищей.
Затем ещё
одна яркая вспышка остановила врагов. Теперь сэр Жан сунул в костер
всю крону сухого дерева. Ветки жарко вспыхнули, и рыцарь начал
горящим бревном расшвыривать зверей, с гулом вычерчивая в воздухе
яркие дуги. Друзья продолжали бить горящими стрелами. Но десяток
хищников показался сзади, из-за избушки.
Вовремя
обернувшийся Феоктистов выхватил из ножен на поясе Зуброва меч с
кинжалом милосердия и сплёлся с волками в один мохнатый рычащий
ком. Это остановило схватку. Очевидно, в гуще дерущихся находился
вожак. Сэр Жан Дыб-Кальвадоский тут же треснул по клубку своим
бревном. Несколько тварей метнулись из него в стороны, а затем и
остальное рассыпалось неровными кусками.
Остался
лишь один громадный волк, что упорно тянулся зубами к шее Володьки.
А тот, скользкий от крови, изо всех сил стискивал горло зверя
руками.
«Прям как
тогда, в квартире!» — болезненно поморщился Николай, выцеливая
серого. Но противники, словно специально мешая ему, непрестанно
елозили по траве и телам. Всё-таки хватка человека пересилила: волк
начал задыхаться. Но даже с предсмертной пеленой на глазах пытался
достать врага. Наконец, содрогаясь всё меньше, обмяк. К тому
времени уцелевшие звери уже покинули поляну.