— А! Так
это Володька его отделал! — осенило Зуброва. — И просит заплатить
за страдания! Ну-ка, ну-ка, пенсионер, расскажи всё по
порядку.
Солдат с
удовольствием рассказал, как по приказу барона охранял аббата. Но
не пробиваемый рыцарь-оборотень в одиночку сразил трёх стрелков, а
его избил, оставшись без оружия против топора. Причём, так красочно
и самокритично описал ощущения, что разбойники искренне хохотали. У
него даже появилась надежда сохранить хотя бы часть руки в ходе
«пенсии». Но всё еще смеющийся оборотень отобрал у Робина мешок с
серебром приора и, перевернув ладонь солдата, вложил:
— Ступай с
миром!
— Подожди,
это мои деньги! — возмутился атаман.
— Из нашего
кошеля возьмешь.
Стрелок
изумленно смотрел то на серебро, то на уходящих. Вместо увечья они
одарили его! А вот в Шансоне либо повесят за неисполнение приказа,
в назидание прочим, либо оденут ошейник раба. Солдат неожиданно
взмолился:
— Постойте,
ради всего святого! Подождите! Вы не разбойники — вы ангелы!
Простите, я не хочу сражаться против вас. Умоляю, возьмите с собой!
Мне не нужны деньги! — он отбросил кошель к ногам Робина. — Честно!
Возьмите! Вы увидите, что Дэниэл Скотт тоже честный
человек!
Лесной
стрелок неопределенно пожал плечами и хмыкнул:
— Ну что ж,
посмотрим!
Хозяйственно подобрал мешочек, но, наткнувшись на
взгляд Зуброва, снова вернул его Дэниэлу Скотту. И лишь после этого
обратился к Николаю:
— А это
было в вашем «фильме»?
— Что?
Избитый стрелок, что ли?
— Ну да.
«Пенсия» эта.
— По-моему,
не было. Не помню. Но с попами ты прям как в кино
пообщался!
— Ну и
славно! — довольно улыбнулся Робин. — Вы обещали мне половину
добычи!
—
Сомневаешься?!
— Нет,
конечно! Только и этот мешочек входит в добычу!
— Ладно,
сочтёмся. Тебе бухгалтером надо быть! — ругнулся
Николай.
— От
«бухалтера» слышу! — привычно парировал атаман.
Дэниэл
благоговейно прислушивался к перебранке. Что ж! Он жив, это
главное. А разбойничья жизнь может быть интересной. Тем более семьи
нет, терять нечего.
* * *
Когда
Зубров с Худом подъехали к Дыб-Кальвадосу, над воротами развевался
стяг сэра Жана. У поднятого моста скопились повозки, и крестьяне
обменивались мнениями. Разбойники уверенно раздвинули селян крупами
коней и подъехали почти ко рву. Однако в цитадели, похоже, их
прибытие осталось незамеченным.