Если это был проссим, – а Педер был уверен, что это так, – тогда нужно взять каждую нитку этой ткани, какая только есть на этом корабле. Даже на Кайане проссим был редок – ткань королей, мистических, бесконечно искусных мастеров одежды. Аура кайанского мистицизма окружала эту ткань, хотя Педер не совсем понимал, отчего. Он знал лишь, что одежда, сделанная из проссима, невзирая на личность создателя, стоила в десять раз по всем статьям дороже любой другой одежды из любой другой ткани. Он ничего не сообщил Масту, а занялся опустошением отсека. Содержимое его едва наполняло грузовую камеру лихтера для одного рейса. Когда он собирал последнюю охапку, он вдруг заметил маленькую дверцу в углу. Дверца была без таблички или какого-нибудь другого знака. Подумав, что это может быть кладовая с парой лишних одежд, он отворил дверцу и замер, оглушенный. Камера поначалу показалась непропорциональной по размерам для своего содержимого – там висел один единственный костюм.
И все же, присмотревшись, можно было отметить, что такая организация пространства имеет свой смысл. От костюма исходило ощущение подчинения, управления окружающим пространством. Казалось, костюму было необходимо пространство так же, как оно необходимо для удобства живому человеку. Видимо, это было нечто особо ценное. Какая-то личная одежда какой-то экзальтированной личности. Трудно было сказать, каковы были обычаи кайанцев в подобных вещах.
По какой-то причине он не только не взял костюм, но продолжал стоять, рассматривая его. Во-первых, вид у костюма был довольно обычный, цвет —тускловатый, покрой изысканный, но скромный. И тем не менее, чем больше стоял перед ним Педер, тем сильнее становилось впечатление, которое на него этот костюм оказывал. Он отметил тончайшие мерцания, вспышки в ткани, на брюках, на пиджаке. Цвет больше не казался ему мутным, а просто составной множества умопомрачительных узоров. Чем больше он смотрел, тем труднее было ему отбросить одну идею, одну потрясающую возможность. Наконец он сделал шаг вперед и протянул манипулятор, благоговейно приподняв полу пиджака.
На богатой внутренней подкладке обнаружился узор, свитый из петель и спиралей. Педер отдернул руку, тяжело вздохнул. Он знал этот дизайн, его подозрение подтвердилось.
Это был костюм, сделанный Фрашонардом!