У шлема, кстати, не было лицевой пластины: костюм со всех сторон был абсолютно непроницаемо металлический.
– Зачем вы его сюда перенесли? – раздраженно спросила Амара. – Как он, по-вашему, будет снимать костюм? Дайте ему воздуха, дайте гравитацию. Слегка сконфуженные, техники повиновались. В камеру, со свистом устремился воздух. Скафандр мягко опустился на пол, по мере того, как увеличивалось напряжение гравиполя. Когда гравитация достигла нормы, скафандр вдруг рухнул набок. Человек внутри скафандра сделал попытку приподняться, упираясь руками, но напрасно.
Скафандр опять рухнул на пол и остался лежать, как перевернутый на спину жук.
– Ладно, уберите гравитацию, – раздраженно приказала Амара, небрежно махнув ладонью. – Установите уровень так, чтобы он мог выйти из скафандра и я бы с ним поговорила.
Поле притяжения было срочно ослаблено. Амара заставила техников открыть дверь камеры и сквозь проем обратилась к пленнику.
Человек в скафандре не прореагировал.
– Наверное не слышит, – предположил Эстру. – Внутри этого произведения все равно как внутри космической шлюпки. С ним придется говорить через его коммуникатор.
– Пусть так, – согласилась Амара, потребовав доставить к камере радиоаппаратуру. Затем, используя ту же частоту, на которой была перехвачена короткая беседа между двумя обитателями пространства, сложила вместе несколько русских слов, которые, как она надеялась, пленник услышит.
После паузы ей ответил сильный звучный голос. Амара удивленно вздернула брови.
– Что он говорит? – спросил Эстру.
– Он говорит, что мы ответим за наши преступления. Что мы можем его убить сейчас же, потому что он нам ничего не скажет. Он ведет себя храбро, и я бы сказала, несколько мелодраматично. Кажется, это характерно для русских.
Она заговорила снова, стараясь ободрить и убедить пленника снять с себя скафандр. Ответом ей были цветистые проклятия. Она обернулась к Эстру:
– Смехотворно. Мы не можем вести переговоры в таких условиях.
– Если он желает оставаться в костюме… – Эстру пожал плечами. —Пожалуй, пусть остается, почему бы и нет?
– Нет, это не годится! – уверенно сказала Амара. – Это…
Это просто чертовски неудобно! Кроме того, он может вдруг впасть в неуправляемый припадок ярости или что-то в этом роде.
Последний довод, очевидно, был наиболее убедительным. По настоянию Амары пленника снова поместили в путы, и механики сделали попытку открыть костюм.