– Доброе пиво! Принесешь еще?
За столом снова грянул хохот, на этот раз – одобрительный. Кто-то даже хлопнул его по плечу, мол, молодец парень! Не растерялся.
Девушка, не понимая, хлопала глазами. Она ожидала брань, а не шутку.
– Ты что, помыться решил? – ехидно встрял Максарь.
Клим молча взял кружку из руки соседа, нарочито медленно обошел стол и остановился рядом с белолицым.
– Я из Теннона, – негромко сказал он. – Служил там в охране. И вот что думаю по поводу твоих слов…
Клим опрокинул кружку точно над макушкой Максаря, пиво залило его кудри и потекло на куртку. Максарь разинул от неожиданности рот, потом с проклятием вскочил. Меч его рванулся из ножен.
Клим обнажил свой лишь на миг позже.
– Это еще что? – загремел вдруг властный голос. Клим скосил взгляд, не желая упускать Максаря из поля зрения.
У столика стоял седой. Усы его топорщились, как у рассерженного кота.
– Хорошо же ты начинаешь службу, – жестко сказал он Климу.
Еще несколько секунд седой мрачно глядел то на Максаря, то на Тереха.
– Отведи их, пусть умоются, – велел он девушке, теребящей поварской колпак. – Живо.
– А вы, – обратился седой к белолицему и Климу, – если сцепитесь до завтра, заказывайте отпевал.
Максарь, скрипнув зубами, вогнал меч в ножны и, не глядя на Клима, пошел вослед девушке куда-то за стойку у дальней стены. Терех последовал за ним, тоже убрав меч.
Они по очереди умылись в большой дубовой кадке. Максарь утерся полотняной салфеткой, швырнул ее на пол и вышел вон, все так же избегая смотреть на Клима. Девушка подала вторую салфетку Климу, и негромко предупредила:
– Берегись его.
Клим подал ей мокрую салфетку.
– Спасибо.
На секунду он поймал взгляд ее умопомрачительно зеленых глаз и повторил:
– Спасибо.
Клим хотел спросить, как ее зовут, но почему-то не решился.
Когда Терех вернулся в зал, его окликнул Гордей:
– Эй, парниша! Пойдем со мной.
Клим повиновался. Они вышли на площадь. Часы на башне пробили десять – всего час минул с тех пор, как вошли в таверну.
«В этом городе все происходит на удивление быстро…» – рассеянно подумал Клим.
– М-да, – сказал Гордей. – Зря ты с Максарем связался.
Он помолчал.
– Сегодня его можешь не бояться, слово Влада – закон. А с утра готовься постоять за себя.
Клим пожал плечами и погладил рубчатую рукоять меча. Постоять за себя впервые ему пришлось в семь лет, и с тех пор он здорово поднаторел в этом искусстве.