В Пулково Игорь приземлился в обед, прямых рейсов не было, пришлось лететь с пересадкой. Раздвижные двери терминала распахнулись, окуная в спешный ритм города и летнее, мягкое тепло. Сумасшествие. Погода последовала примеру Игоря, повредилась рассудком или наоборот. Сезон промозглой сырости, моросящих дождей, а люди ходят без курток, и только у местных в руках привычный, сейчас бесполезный атрибут — зонт.
Всю дорогу Игорь думал о Лере. Валерии Суздалевой, двадцатидвухлетней красотке, от одного взгляда на которую, он терял разум. Седина в бороду? Кризис среднего возраста? По всем статьям рано. Алёшин не ощущал возраст, не думал о нём, он был здоров, полон сил во всех отношениях, планов, идей. И вот, как гром средь ясного неба: девчонка, одним своим существованием поставившая его на место — место мужика на четвёртом десятке, с детьми и выгребной ямой из проблем.
А может, стоит плюнуть на придуманные им же принципы, откинуть собственные границы и закрутить роман с Лерой? Двадцать первый век, как честный человек он не обязан жениться после первой ночи, да и Валерия не претендует на штамп, и за девственность свою не держится. Хотя, не держалась бы — не сохранила бы этот приз.
В каком всё же гнилом мире они живут, за ширмой таких махровых стереотипов, что обычная вещь — отсутствие сексуального опыта у современной девушки, — воспринимается как аномалия. Тем паче, какой-то опыт у Леры был, она точно не монашка, не закомплексованная скромница. Просто… «так сложилось» — её же словами.
Взять и плюнуть на всё и вся, а там — куда вывезет кривая. Валерия скоро одумается, бросит его со всеми проблемами, заморочками и уйдёт в свободное плавание. Ради чего он принялся играть в «дружбу» с женщиной? Кого он обманывал, когда Лера гостила на даче его матери? Единственные, кого удалось провести — дочери. Наивные, чистые души. Сам он едва не тронулся рассудком от понимания, что она рядом, дверь напротив. Три жалких шага отделяло его от источника желаний, а он, как пионер-герой, лежал в кровати, стиснув зубы, и смотрел в потолок, забивая себе мозг сметой для ремонта материнской дачи.
Об отъезде он Лере сообщил, сказал и о цели поездки, не останавливаясь на деталях. Настроение Леры, и без того задумчивое, вовсе испортилось, когда на обратном пути в город, в воскресенье вечером, он сказал, что отправляется в Австрию. Хорошенькое личико, которое хотелось зацеловать допьяна, на мгновение вытянулась, тело напряглось, Лера нервным движением оправила юбку и уставилась в лобовое стекло, вернув себе беззаботный вид. Потом они вполне мило беседовали, смеялись, он довёз её до подъезда, по-дружески чмокнул в щёку и отправился на подземную парковку.