– Не бездумное существование… – начал было Мрэкр.
Но Угрюмый горячо прервал его:
– Бездумное, если за нас будешь думать ты! Но ты, Мрэкр, ошибся. Они ушли в Лоно, Мрэкр. Ушли, Мрэкр…
Оранжевые скалы вздымались впереди, над самым горизонтом висел огромный медный диск. Он был тоже оранжевым и так сверкал, этот начищенный гонг, что Мрэкру хотелось ударить в него кулаком.
– Отдохнем? – спросила Юна осипшим голосом.
Она смотрела умоляюще. Глаза у нее были красные, а на лбу и щеках бледность сменилась желтизной.
– Только недолго, – предупредил Мрэкр. – Иначе нам придется опять спать на дереве.
Юна блаженно опустилась на сухую землю. Почва была каменистой и горячей, но усталому телу показалась мягче псевдолилий из Большого Болота. Мрэкр всматривался в неправдоподобно оранжевый мир. Это второе солнце одним взмахом стерло все предыдущие гаммы цветов. Остались только горячие во всем многообразии, и нужно к ним применяться.
Там, за оранжевой грядой, в это время плавятся скалы, а из механических семян стремительно вырастают могучие машины… Гм, как на них отреагирует Юна?
– Мрэкр, – попросила Юна в этот момент, – посиди со мной.
– Сейчас, – ответил Мрэкр.
Юна подождала, потом протянула опять:
– Ну, Мрэкр…
– Иду-иду, – сказал Мрэкр.
Он переложил копье в левую руку, помедлил, потом сел рядом с девушкой. Она тут же свернулась калачиком и поспешно положила голову ему на колени. Волосы она распустила, и они казались единственным свежим пятнышком зелени на многие километры выжженной горячей почвы.
Мрэкр погладил ее по волосам. Юна открыла глаза и несмело улыбнулась. Ей очень нравилось, когда Мрэкр так делал. Только он очень редко гладил ее, почему-то не решаясь заглядывать в ее такие громадные глаза. Странно, ведь он такой смелый…
– Пора, – сказал Мрэкр и осторожно снял ее голову с коленей. – Пора идти, – повторил он с непонятным самому себе раздражением.
Он вскочил и перехватил копье поудобнее.
– Да, – согласилась Юна покорно, – нам пора идти…
Оранжевый свет внезапно померк. Мрэкр поднял голову и увидел, что ослепительный диск быстро спускается за черту горизонта. Край земли прогнулся, словно под неимоверной тяжестью. Знакомый оптический эффект принес какое-то успокоение. Тем более что все снова вернуло себе прежние краски.
– Как сумрачно, – сказала Юна и поежилась.