Все немцы смотрели в этот миг на бригаденфюрера, и не воспользоваться моментом было глупо.
Петр подтолкнул локтем Михайлина. Кивком головы показал ему на единственного незанятого охранника. Сержанта, состоявшего при тюрьме, капитан в расчет не брал. Всем известно, что подобные субъекты – сплошь трусы. Сам же он хотел броситься на Августа, надеясь, что товарищи не подведут и сладят с остальными.
Ахметгалиев слабо охнул, и Петр рванулся вперед. Еще не отошедшее от вчерашних пыток тело повиновалось плохо, но разведчик подавил сопротивление мышц и суставов. Он вложил в бросок остаток сил и всю злость на врага.
Блеснули удивлением глаза Августа, казавшиеся в полутьме фиолетовыми. Капитан всем телом обрушился на немца. Вместе с ним рухнул на пол. Больно ударился плечом о пол. Но не успел Петр даже зашипеть, как оказался вздернут вверх, словно нашкодивший котенок.
Он висел в воздухе, пытаясь понять, что произошло. И с изумлением осознавал, что его, весящего почти восемьдесят килограмм, держит в одной руке охранник…
И как немец среагировал столь быстро?
Михайлин, силач, легко одолевавший в схватке двоих, а то и троих, находился в еще более жалком положении. Колено охранника покоилось на его затылке, а сам великан лежал, вдавленный в пол.
Попытка бунта была пресечена в зародыше.
– Поднимайтесь, гауптштурмфюрер, – послышался спокойный голос Виллигута. – Это существо ничего вам не сломало?
– Нет, – брезгливо ответил Август. – Но я весь в грязи, и воняет от меня, скорее всего, дерьмом!
– Ничего, мыло, слава Вотану, в Шаунберге в достатке, – бригаденфюрер хохотнул. – Идите сюда, Август, посмотрите на результат. А вы, – тут Виллигут повернулся к охране, – положите этих тварей на прежнее место.
Петр ощутил, что летит, и в испуге сжался, ожидая удара.
Упал, однако, на мягкое. Кто-то зашипел, кто-то выругался, а капитан поспешно отполз на свободное место.
– Вот, видите, все как положено, – говорил тем временем Виллигут. – Давайте еще кого-нибудь.
Последовала возня и слабые стоны. Ахметгалиева, судя по всему, вернули на место тем же способом.
– Кого, герр Виллигут? – подобострастно спросил тюремщик.
– А давай вот этого, строптивого, – со смешком сказал Август. – Посмотрим, что он из себя представляет.
Петра грубо ухватили за руки и потащили к бригаденфюреру.