– В чем дело? – спросила она враждебно.
Все молчали, она чувствовала, как они раздевают ее глазами и уже мысленно начинают проделывать то, что собираются сделать наяву.
Вожак сказал медленно:
– А ты сочная телка. Ладно, раздевайся.
– Что? – спросила она неверяще.
– Жарко, – объяснил он. – Тебе разве не хочется побыть голой среди мужчин?.. По глазам вижу, хочется.
– Ах ты, сволочь, – вырвалось у нее. – Ты что о себе думаешь?
– Кричать будешь? – поинтересовался он лениво. – Давай… Менты ходят там, где фонарей побольше. А здесь темно. Сюда не заглянут, страшно.
– Только попробуй, – сказала она. – Я тебя, сволочь, уничтожу…
Его взгляд внезапно ушел с ее лица. Юлия услышала, как за спиной слева зашелестели листья. На асфальтовую дорожку, прямо из кустов, явно сокращая дорогу, вышел мужчина в легкой рубашке, выпущенной поверх пояса, и в потрепанных джинсах. Высокий, сухощавый, волосы темные, хотя в отблеске фонаря на миг показались Юлии почти багровыми. Лицо неестественно бледное, даже в этом свете бледное. Он на ходу потирал ладонью правый бок, словно успокаивал ушибленную печень.
Все молча смотрели, как он примиряюще вскинул руки:
– Тихо-тихо, ребята. Не нужно так вот… с женщиной.
Голос его звучал ровно, однако Юлии почудились нотки сильнейшей усталости. Похоже, вожак тоже уловил, что незнакомец бредет домой либо с перепоя, либо долго доказывал какой-то знойной и раскрепощенной, без комплексов, что он мужчина в полном соку.
Подростки смотрели на незнакомца трусливо-нагло-вызывающе, на своего вожака – с ожиданием. Положение вождя обязывает, тот бросил насмешливо:
– Уж не ты ли вступишься, мужик?
Незнакомец с усилием засмеялся:
– Ребята, вы делаете большую ошибку. А риск того не стоит.
Те заговорили между собой, она видела, как все начали оглядываться по сторонам, но улица, как назло, пуста. А если вдали в самом деле промелькнула тень, то всякий, завидя группу мужчин, спешит убраться подальше.
Вожак растянул рот в хищной усмешке:
– Риск? Не ты ли такая круть?
Незнакомый мужчина покачал головой:
– Ребята… Драться стоит лишь с теми, кого знаете. А я – незнакомый… Вы же не знаете, кто я, что могу, есть ли у меня в кармане пистолет, стоит ли за мной кто-то… Но если готовы на такой риск, тогда флаг в руки и барабан без палочек.
Он вздохнул, но Юлия при всей его усталости, даже чего-то похожего на изнеможение, все равно не чувствовала в нем ни капли страха, ни даже простой неуверенности. Говорил по-отечески, устало и снисходительно, словно эти пятеро верзил были детьми из детского сада.