Золотая шпага - страница 3

Шрифт
Интервал


Молодой подпоручик неопределенно пожал плечами:

– Н-ну… я не люблю пить.

– Послушайте, Засядько, постарайтесь быть со мной откровенным. Ведь вы мой лучший ученик. Надеюсь, вы и сами замечали мое особое отношение к вам?

– Замечал, – улыбнулся Засядько. – Вы меня гоняли по предметам больше всех.

– Потому что люблю ваши ответы. Вы отвечаете умно, смело, оригинально, обосновывая свое мнение. Часто спорите с авторитетами. У вас острый ум, Засядько. Но не только острый, ибо можно до конца дней остаться салонным острословом, но и глубокий. Теперь вы уходите, а я так до конца и не разобрался в вас. Мне хочется, если позволите, задать один несколько необычный вопрос… Вот вы – первый ученик в кадетском корпусе. И по знаниям, и по фехтованию. Никто этого не отрицает. Но почему вы так рветесь… и куда? Вы буквально изнуряете себя занятиями и тренировками. Другие видят только парадную сторону и завидуют: ах, какой талантливый, как ему все легко дается! Но я знаю цену подобной легкости. Вы можете надорваться. Советую соразмерять силы. Если нет какой-то сверхцели, то не лучше ли вести более размеренную жизнь?

– А если есть? – спросил Засядько.

– Что? – не понял Кениг.

– Сверхцель.

– Тогда Боже благослови… Но откуда у вас, такого юного, сверхцель? И как вы ее конкретно представляете?

Юноша помолчал, испытующе посмотрел на преподавателя:

– Человек… должен жить в полную силу. Так мне говорил отец. Он должен делать наибольшее, на что способны его руки, сердце и голова.

– Все хотят быть полезными государю и Отечеству, – напомнил Кениг.

– Хотеть мало, – ответил Засядько серьезно. Он поставил шпагу между колен, погладил эфес. – Что хорошего в пирушке? Напьются, пообъясняются друг другу в вечной любви и дружбе. Наутро сами себе покажутся противными.

– Так уж и покажутся?

Засядько двинул плечами:

– Ну, не обязательно. Для иных это будет веселым и забавным времяпровождением.

– Не все же время можно работать, – возразил Кениг.

– Не все, – подтвердил Засядько с сожалением.

Кениг осторожно заметил:

– Возможно, вы не пошли из-за стесненности в средствах… В таком случае, Саша, позвольте мне так вас называть, располагайте моим кошельком. Получаю я немало, а много ли надо одинокому человеку? Как я слышал, у вас небогатые родители.

Засядько ответил просто:

– Это верно. Мои родители денег присылать не могут. Но я не пошел на пирушку по иной причине. Просто… вспомнил пирамиды.