Мохнатые фигуры в звериных шкурах они увидели одновременно. Те стояли за два десятка шагов, загораживая дорогу. Шкуры мехом наружу, даже звериные личины сохранились. Устрашение, отметил Ингвар невольно. На него и русов свирепо смотрели оскаленные медвежьи морды, волчьи хари, кабаньи рыла. Человечьи лица прятались за звериными.
На два шага вперед выдвинулся коренастый мужик. Настолько широкий в плечах, что Ингвар не сразу сообразил, что тот с него ростом, если не выше. Мужик был в наброшенной на плечи медвежьей шкуре, морда зверя скрывала верхнюю часть лица. Нижняя тяжела, как у коня, массивная, надменно выдвинута вперед.
Ингвар, чувствуя, как по всему телу пробежал холодок страха, рассматривал человека на дороге. В руках у того исполинская дубина, обожженная для крепости, в щели вбиты осколки кремня. Крепок, силен, намеренно дик. Если и другие такие же…
За ним недвижимо застыли коренастые лохматые и бородатые люди. Тоже в звериных шкурах, все с дубинами, палицами. Шкуры мехом наружу, отчего все выглядят вставшими на дыбы грязными медведями. Косматые неопрятные волосы и такие же свалявшиеся бороды прячут шеи. Казалось, голова сидит прямо на плечах.
Ингвар ощутил холодок страха. Русов всего дюжина, а дулебов не меньше трех-четырех десятков. Перегородили дорогу, по обе стороны в кустах наверняка затаились лучники. Истыкают стрелами так, что станешь похож на большого ежа. Или закидают дротиками.
Он остановил коня. Самое время сменить львиную шкуру на лисью. Он вскинул руку в небрежном приветствии:
– Мы с миром! Едем по своим делам. К дулебам нам дела нет.
Мужик проревел сильным злым голосом:
– Ты идешь по нашей земле.
– У нас сбежала пленница, – ответил Ингвар как можно спокойнее. – Похоже, она прошла в этом направлении.
Мужик рассматривал его, как грязного жука.
– Сколько вас?
– Тебе это важно? – спросил Ингвар.
– Мы берем мзду за топтание земли дулебской, – ответил мужик. Он посмотрел мимо Ингвара на русов. – С рыла по гривне. Сколько вас?
– Подсчитываешь, сколько взять? – спросил Ингвар с улыбкой, но в небрежном голосе с каждым словом стала нарастать жестокая нотка. – Нас восемь племен в одном могучем кулаке. Кулаке великого князя Олега. Десять тысяч мечей, тридцать тысяч топоров, сорок тысяч лучников и пятьдесят тысяч тяжелой дружины на конях. Неплохая может быть плата, если мы придем! Хочешь, чтобы явились?