– Кто это? – спросила она с неловкостью, не поднимая глаз.
Павка тоже не смотрел ей в лицо, все еще смущенный, а голос был нарочито небрежным:
– Мы его кличем страшилкой. Откуда-то из дальних стран завезли в Царьград. Ну а ромеев пограбили всласть, когда ходили мы походами в далекие края, у берега Эвксинского бросали якоря… Может, это ихний бог, а может, кто соседа изобразил.
– Соседа?
– Ну, таким он его видит.
Ольха повертела так и эдак, любовалась редкой работой. Резал из камня великий умелец, на лике маленького страшилки видны как морщинки, так и остроконечные волчьи уши, короткие рожки, а из ощеренной пасти торчат четыре клыка. Остальные зубы человечьи, их можно пересчитать. Даже на крохотных лапках различимы коготки, а мелкие насечки так искусно изображают густую шерсть, что Ольха почти чувствовала ее под пальцами. Никогда ничего подобного не видела. Понятно, подумала внезапно со щемящим чувством потери, из дерева, пусть самого крепкого, такое чудо и не сотворить, не вырезать!
Павку позвали, он сунул страшилку в карман, подмигнул и вернулся к друзьям. Ольха нетерпеливо дожидалась, когда он наклонится над углями. Наконец все трое с веселыми возгласами принялись разрывать последнего дулебского гуся, а она неслышно отступила за дерево, попятилась, скользнула за кусты. Она видела вершинки старых деревьев и, собрав все силы, бросилась к ним.
Тут же со стороны дороги донесся победный стук множества копыт, ржанье. Кто-то пел звонким молодым голосом. Прежде чем проскользнуть между огромными стволами, она успела увидеть скачущих коней. Впереди мчался на вороном жеребце Ингвар, собранный, как зверь перед прыжком. Ольха видела, как он в нетерпении наклонился вперед, будто готовился схватить ее в свои хищные лапы.
– Умойся, – прошипела она злобно.
Стена деревьев осталась за спиной, дальше распахнулось небольшое пространство, а потом – чутье не подвело! – навстречу мчались завалы, валежины, выворотни. Она неслась как молодой олень, перепрыгивала ямы и пни, издали чуяла трухлявые валежины, на которые становиться опасно, подныривала под зависшие на ветках гигантские стволы, где не протиснуться всаднику, и бежала, бежала, бежала…
Ингвар увидел, как впереди на дорогу выбежал Павка. Двое дулебов лежали у обочины, третьего бросили прямо поперек тропы. Конь прошел по краю, Ингвар пригнулся, над головой пронеслась толстая ветка с ободранной корой. Явно Павка отсюда рубил или метал, он любит такие места.